– Вижу, ты совсем не в настроении. А у нас тут одно совместное дельце назрело.
Эмма подняла глаза от тарелки и, не проронив ни слова, уставилась на Князеву.
– Помнишь того подполковника, Ивана Молина? – проигнорировав отрешённое выражение лица приятельницы, спросила Зиночка. – Так вот, он очень просит явиться к нему в отделение, чтобы в официальной обстановке дать показания о том, что мы видели ночью, когда ходили за угол курить.
Эмма продолжала молчать.
– Ну, помнишь, когда мешок огромный сверху кто-то за забор перебросил, – добавила Зинуля для большей ясности. – Скоро машина за нами приедет. Сгоняем? За час управимся.
– Какой мешок? – холодно произнесла Шталь. – За какой забор? Я ничего не видела, не слышала и не помню. Никуда не поеду! И ничего рассказывать не буду!
Зину будто кипятком ошпарили.
– Эмма! Ты чего! Как не поедешь? – глупо спросила она.
– Очень просто! Мы, между прочим, с тобой навеселе были… Не знаю, как ты, но я когда выпью – сама себе не хозяйка, и мерещиться мне всякое может. У меня так бывает! Часто бывает! Здесь помню, а здесь – не помню!
Она ткнула себя пальцем в голову и громко засмеялась истерическим смехом.
– У меня и справка есть! Я семь лет назад в наркодиспансере от запоя лечилась…
Народ за соседними столиками примолк и с интересом наблюдал за крикливой Эммой.
– Ну-ка, замолчи! – Зинаида сжала руку истерички. – Не поедешь и не поедешь! Успокойся!
Эмма смотрела на неё остекленевшим взглядом и мотала головой, по щекам ручьями текли слёзы.
В поисках чего-нибудь подходящего, чтобы вытереть глаза подруги, Зина засунула руку в карман джинсов, но, передумав, подала Эмме чистую салфетку со стола.
– Девушка, вы уронили, – официант услужливо протянул ей батистовый платочек, который Зинуля подобрала в беседке.
– Вот, отдать тебе забыла, – примирительно улыбнулась Князева. – Постирай только, а то валялся в снегу…
– Это не моё, – автоматически ответила Шталь. – Зин, оставь меня, пожалуйста… Я не могу на тебя смотреть… Уйди… – простонала она.
Сжимая в кулаке чужой платок, Князева вышла из-за стола.
Вот и поужинали…
Встретив в кабинете подполковника своего лучшего друга Кольцова, Зина обрадовалась. Не придётся дважды пересказывать подробности разительных изменений, произошедших с Эммой за одну ночь.
– Значит, от показаний отказалась? – задумчиво произнёс Иван. – От всего отказалась, на Синельникову наорала…
– На кого? – не поняла Зина.
– На Беллу Синельникову – владелицу сети автосалонов, – пояснил полицейский.
– Ну раз пошла такая пьянка… – заговорил Кольцов. – Промолчать не получится, несмотря на обещание…
Молин насторожился.
– Колись, что там у тебя?
– Белла Синельникова – это за неё Флора хлопотала… Просила услугу ей оказать. Только там такая просьба к исполнению… Закачаешься… Зинаиде в общих словах докладывал. Для тебя, Вано, заново рассказать придётся…
И он подробно поведал Ивану о нелёгкой судьбе кумской лесбиянки, скрывающей от мужа свои любовные похождения.
– Мерзость какая, – пробурчал Иван.
– Так, значит, это Белла? – переспросила Зиночка друга.
– Она самая!
– И – в случае чего! – я должна буду обеспечить ей алиби? Я отказываюсь! Я думаю, что её нужно на причастность к гибели Гунарас проверить. Теперь я поняла, откуда такая тесная дружба! – уверенно произнесла Зина. – Но – при любом раскладе – это сколько же нужно иметь хладнокровия, чтобы остаться дальше отдыхать, когда близкого человека убили! Нет, я такой гадине ничем помочь не могу! Поделом ей! Пусть её муж делает с ней всё что угодно…
