– Ты вот не знал… Помнишь Пасечника.
– Ну, и что?
– Эта девочка ведь его грамоте учила.
– Как так, -Ефимцев резко повернулся к Демину, -я ведь его к тебе отправил.
– А я вот на комсомол скинул, а они на нее. И мне сообщили.
– Нет, погоди, погоди ерунда какая-то. Ну ее, а врача, аптекаря, инженера, чертежника?
Демин пожал плечами:
– Не знаю. Может надо еще поискать. Только быстро, или из Симферополя кого пришлют, тогда уж нам мозги вправят.
– Точно. Ладно, давай сперва Сашу расспросим.
***
– Пасечник, ко мне!
Ефимцев бросил это, проходя с Деминым мимо милиционера и Александр сразу поднялся в его кабинет, дверь закрыли:
– Оружие с собой? – сразу спросил Ефимцев.
– Да, вот, – сержант похлопал себя по карману.
– Передайте товарищу капитану, – сразу стало ясно, что разговор более, чем серьезный, и Саше стало немного не по себе.
– Да что…, -начал он.
– Передайте, – с нажимом, раздельно произнес Ефимцев.
Пасечник вынул Наган, отдал его Демину, Ефимцев взял стул поставил отдельно от стола:
– Садитесь.
– Да в чем дело то!
– Повторять надо? – спросил Демин тоже с нажимом.
Милиционер сел
– Вы на уроки по грамотности ходите?
– Ну, пропустил раз, так что теперь, из милиции выгонять?
– Когда пропустили?
– Вчера вот пропустил, нажаловалась уже?
Офицеры ходили рядом, глядя на него
– И что, хорошо уроки то шли?
– Да так себе, уж больно приставучая.
– Что, девка-то, поди, понравилась, амуры завел?
– Какие там? Мелкая, серая, кому нужна?
– Ну, мало ли… от уроков освободила бы.
– Да что случилось то?
– Убили, Саша, твою учительницу. – Ефимцеву уже стало ясно, что милиционер ни при чем, он сел за стол, потер голову и спросил:– Ты то где вчера был?
– Да здесь, до четырех, потом в буфете у вокзала до шести где-то, потом в общежитии до ночи, а потом опять здесь дежурил и спал с утра в каптерке.
– Ясно. Капитан, отдайте ему оружие.
Лучшего алиби, чем ночное дежурство в милиции и придумать было нельзя. Все еще ошарашенного Пасечника отпустили, дверь за ним закрылась, и Ефимцев присел на стол. Демин сел на освободившийся стул, помолчал немного и начал:
– Давай-ка подумаем, что происходит. Он хорошо знает город, он кто-то настолько свой, что его просто не замечают, его пускают без вопросов и не боятся.
– Стреляет хорошо, даже отлично. С одного выстрела убивает наповал.
– И не грабит.
– А почему «Он», может, «Она»?
– То есть, женщина, которую обидели? Нет, погоди-погоди, какой-то роман выходит. Бульварный. Женщина роковая.
– А почему нет? У доктора и аптекаря была, например, родственницей или любовницей, у инженера тоже, а чертежник – свидетель или гость.
– А телефонистка?
– Да-а. Телефонистка.
– Соперница? В чем?
– Да. Действительно. Представляешь ее, как соперницу?
– Ну, любовь зла, может, она с мужиками путалась?
– И тут месть пришла? Нет. Все равно ерунда какая-то. Стреляет уж больно хорошо. Да и не та эта Маша, чтобы четверых таких мужиков охмурить. Ничего мы так не выдумаем. Ловить надо, ловить.
***
Первый секретарь глянул грозно через очки и начал:
– По городу уже ходят слухи. Пять смертей! Вы понимаете, что это похоже на массовый целенаправленный террор?
– Да, – сказал Ефимцев, – понимаю.
– Если понимаете, то чего ждете? Что партактив отстреливать начнут? Что с последним убийством?
– Все так же. Ничего не взяли, изнасилования тоже, похоже, не было, белье на месте. Гильза та же, отпечатков нет. Это телефонистка с почты, соседка сообщила, что девушка почти ночью пошла куда-то, похоже, на свидание. Про причину ухода соврала, сказала, что идет на почту подменять заболевшую сотрудницу. Подробнее после вскрытия.
