Казалось, после свадьбы они с Иваном еще более друг в друга «вжились». Даже попривыкли к расхожему мнению окружающих, что они «прекрасная пара». И что походят друг на друга, как муж и жена. Она, помнится, лишь удивлялась тихо, слушая эти высказывания. Чем они похожи, интересно? Абсолютно разные внешние типажи… Иван – высокий смуглый красавец атлетического телосложения, она – худенькая неулыбчивая блондинка. Да уж, похожи они, как юг и север. Хотя… Может, поэтому их так притягивало друг к другу? Как плюс и минус? И сама их семейная жизнь происходила по тому же принципу – лишь бы рядом? Чтобы рука в руке, чтобы глаза в глаза? И даже рождение Польки этого принципа не нарушило, и о бытовые трудности семейная лодочка не разбилась. Нет, случались, конечно, разногласия, и ссоры случались… Помнится, Иван всегда первым подходил мириться. Как-то это у него получалось. Легко и в то же время с достоинством. По-мужски как-то. Следуя известной французской присказке – если женщина не права, все равно следует попросить у нее прощения. То есть, если по-русски сказать, баба всегда дура капризная, а мужик всегда умный. И отходчивый. И любящий. И рассудительный. И с энергией «плюса». И это замечательно просто! Потому что подойти мириться первой она никогда не могла. Страдала ужасно, но не могла. Хоть и «дурой капризной» вовсе себя не считала.
Правда, недолго они вместе с родителями жили. После получения дипломов так вышло, что они с Иваном похоронили их по очереди – сначала папу, потом маму. Мама после смерти папы заболела сразу, два года с инсультом лежала, она честно за ней ходила, ни о какой работе не думала. Старалась. Знакомые говорили – родная бы дочь меньше старалась, наверное.
А потом, после смерти родителей, другая полоса жизни пошла. Иван тогда уже прилично зарабатывал, она тоже устроилась на свою первую работу. Сделали в квартире ремонт, машину купили, потом еще одну. И денег всегда хватало, и Полька росла беспроблемной девчонкой, умницей-красавицей. Рано влюбилась, рано замуж выскочила за хорошего парня, в приличную семью. Счастье, одним словом. Живи, не хочу. И черт ее дернул тогда согласиться на эту командировку!
Словом, как в анекдоте все вышло. Приезжает жена из командировки на два дня раньше, открывает своим ключом дверь, чтобы сделать сюрприз любимому мужу… И что жена видит? А видит она свою любимую подругу Владу, разгуливающую по квартире практически голышом. И мужа любимого видит, заполошного от «сюрприза». И что прикажете командированной жене делать? Закрыть глаза и обратно в командировку возвращаться? Или, может, Владу из ружья застрелить? Ружье-то как раз присутствовало, на стене висело, покойный свекор, царствие ему небесное, охотой увлекался. А лучше – обоих грохнуть? В состоянии аффекта? А что, вполне. Потом бы и суд ее оправдал.
Странно, что никакого «аффекта» тогда с ней не случилось. Внутри помертвело все и отсырело холодом, и каплями ледяными закапало, а снаружи – ничего. Собрала вещи кое-какие, документы, ноутбук и ушла спокойно. Первую неделю у Томки жила, у второй подруги. Трио у них такое дружеское было – она, Томка и Владка. Как они считали – вполне качественное. А потом эту квартиру нашла, от Томки съехала. У той своя жизнь… Тем более, чувствовала, что Томка Владку как бы не осуждает. Как бы старается понять. И ее к прощению-пониманию склоняет. Ужасно противно было Томкины рассуждения слушать. До неприязни. Так и ушла от Томки – с неприязнью в душе. Нет у нее теперь подруг, стало быть. Ни одной нет. Так получилось, что ж.
