Дети Аллурии. Штурм - страница 25

– Бороться? С кем? Война давно закончилась. Да ее и не было – восстание продлилось всего несколько дней и закончилось разгромом короля. Ты сам это говорил. Так с кем тебе вдруг захотелось повоевать? – голос Тавни дрожал, словно она готова была позорно расплакаться. Какая-то струнка внутри нее оборвалась: глядя на отца, она теперь видела сундук на морском дне с наследником внутри, вспоминала звериное, искаженное лицо Стормары на площади, когда он увидел Грифа – и его наглое спокойствие сейчас доставляло ей почти физическую боль. – Или старые тайны вдруг дают о себе знать? С ними ты решил бороться?

– Ах, вот как, – без удивления и злости отозвался Стормара. – И кто же изволил, преступив закон, наконец рассказал тебе эту… хм… историю?

– Эту чушь, – решительно встрял Гроулис. – Никто. Какой-то дурак на улице, пьяница из порта.

Тавни ощутила на щеках горячие, горькие слезы и отвернулась.

Стормара подставил лицо свежему ветру, который все крепчал с тем, как Плавучая Скала приближалась к Аллурии и Галласу. Солнце весело отражалось от его гладко выбритой макушки. Старик протянул Тавни связку писем, по-прежнему не глядя на нее:

– Отнеси это на почту и разошли их все – ровно восемь штук, если на то будет достаточно птиц. Это важно, девочка моя. Иди прямо сейчас, а позже я тебе все объясню.

Тавни выхватила письма из его руки и бросилась к Городу, жуя дрожащие от обиды губы.

– А это тебе. – Стормара дал Гроулису плотно зашитую кожаную сумку, в которой были, по всей видимости, какие-то мелкие предметы и пара небольших книг. – Она не промокает в воде, не сразу сгорает в огне, но шита обычными нитками. Засунь за пояс и таскай с собой везде. Ты поймешь, когда ее нужно будет вспороть…

Их голубые глаза встретились, и Стормара пристально, с силой рассматривал Гроулиса, похожего на щенка, готового завилять хвостом и запрыгать, если хозяин намекнет о своем хорошем расположении.

– Ты мудрый, хоть ты и лентяй и упрямец, каких поискать, – тихо сказал Стормара. – И у меня много надежд на тебя, сынок. Ты очень нужен мне в грядущем далеком путешествии, ты, твоя храбрость и вера мне.

Он промолчал, перекатывая на языке какие-то слова.

– А пока мы еще не там, где должны быть, – наконец, продолжил старый пират, – пригляди за своей сестрой.

– И что это значит? – гневно спросила королева Ареата. Советник попятился – Ее Величество с самого утра пребывала в отвратительном расположении духа (впрочем, как и в течение последних нескольких лет). Она сидела в углу тронной залы в кресле размытым темным силуэтом. Ее лица не было видно – только, казалось, горели в полумраке бледные глаза.

Советник сглотнул, еще раз поклонился и ткнул пальцем в большую карту, растянутую слугами перед Ареатой:

– Остров Отщепенцев, которому вы дали помилование 12 лет назад, – дрожащим голосом продолжал он. – Плавучая скала, которую прибили к дну морскому цепью…

– Ну?

– Сегодня ночью кто-то порвал цепь, и теперь Остров дрейфует по направлению к Галласу и Аллурии…

– И какое мне может быть до этого дело? – взбесилась королева. – Болваны! Как вы смеете отвлекать меня подобной ерундой?

Неожиданно она смолкла и словно сдулась, увидев за спинами советника и слуг новую фигуру, медленно подходящую к ней. Очевидно, она обладала какими-то особыми привилегиями перед всеми остальными: ее чарующий голос окутывал и успокаивал Ареату, а на остальных присутствующих, в том числе и на королевского советника, гость не обратил и малейшего внимания.