Дети Аллурии. Штурм - страница 24

– Прости меня здесь и сейчас, дорогой друг, – пробормотала Ива, выходя из зала последней и тоскливо глядя на пустое кресло. – Ты поймешь позже…

Стормара притащил три большие тыквы в центр своего сада, который за те дни, пока хозяин не приводил его в порядок, разросся буйным цветом. Вообще, с тех пор, как Плавучая Скала сорвалась с цепи и отправилась в плаванье, ее флора и фауна словно тоже очнулись после долгого сна. Некогда серый с проплешинами остров вдруг раскрасился зеленым; его жухлая трава превратилась в изумрудные ковры, в которых утопали стопы ходящих, и привезенные Грифом саженцы и цветы, поначалу чувствовавшие себя на новом месте неуютно, теперь жадно тянулись к Солнцу.

Он не говорил с ними три дня, не выходил в город, хранивший мрачное молчание, а только прятался где-то в лесах и у Мудреца с Мирчем. При этом, появляясь дома, Стормара выглядел бодрым и помолодевшим. К детям он не подходил, зато одаривал необычайным вниманием свои цветы и тыквы, в которых путешествие Острова вдохнуло новую жизнь. Наконец, пришло время поговорить по душам.

А на тех двух молодых душах лежали смутные чувства. Гроулис, казалось, выбросил из головы ужин в доме Кеслана Дуора, зато освобождение Духа, это живое чудо, мерещилось ему во снах и наяву, как навязчивый, но прекрасный фантом. С Тавни дела обстояли наоборот. Много раз она сбегала в город встретить Грифа, но он словно избегал ее, постоянно занимаясь с учениками и даже не давая ей войти в свою комнату. Кеслан Дуор при встрече с ней краснел и замыкался, Ива словно сквозь землю провалилась – как будто весь мир решил заточить ее в цитадель приоткрывшейся страшной тайны того, кого она двенадцать лет называла своим отцом.

– Присаживайтесь, – пригласил он Гроулиса и Тавни, указывая на тыквы рукой, тоном, не допускавшим возражений.

Воспитанники сели – тихая, растерянная Тавни и Гроулис, вдохновленный и немного напуганный чудом, виденным им три ночи назад.

– Как дела? – просто спросил Стормара, словно ничего особенного не произошло.

– У меня нет слов. Я думал, что сошел с ума, – чуть ли не с гордостью сказал Гроулис.

– Ты говорил, что все это выдумки и сказки, – дрожаще ответила Тавни.

Стормара уставился на нее.

– Что, опять?

– Ты нам рассказывал много сказок, когда мы были маленькие. Да и когда выросли, никогда не упускал случая. И не только нам. Но в конце сказки, какой бы прекрасной она не была, ты всегда говорил, что это все чушь, а если не чушь, то очень хорошо приукрашенная история. Говорил, что подобное навсегда покинуло наш мир. Зачем?

– Так, все ясно, – вздохнул Стормара. – Там, где Гроулис чувствует себя особенным и все познавшим, Тавни начинает искать подвох, копаясь в прошлом. Какие же вы у меня идиоты оба… Но это я виноват, да. Все, что я делал, было лишь ради вас. Вы не поняли бы меня раньше, но этой ночью судьба сама распорядилась, чтобы вы это увидели. Не исключено, что в первый и последний раз, кстати.

– А если судьба решит, что нам хватит и этого, мы так и будем сидеть на этом острове, пока не состаримся в тыквенном саду, как ты?

– Вы не будете сидеть на этом острове, – усмехнулся старик. – Как вы уже поняли, Дух Плавучей Скалы оборвал цепь. Мы дрейфуем к перешейку между Аллурией и Галласом, и сойти нам нужно будет в Аллурии.

– Сойти? То есть, мы покинем Плавучую Скалу? – удивился Гроулис.

– Да. Я освободил ее, а теперь она несет меня туда, где я должен быть. Мы должны найти людей, которые все еще преданы стране, которую я знал. А затем бороться вместе с ними.