В этот раз люди, стоящие у Джека за спиной, отреагировали быстрее. Бросились бежать, едва увидев ошалелый взгляд.
А Джек снова остался на месте. Невозмутимо стоял – до последней секунды. До того мгновения, когда занесённый топор должен был раскроить ему лоб. И в это мгновение неуловимым движением ушёл в сторону. Только что был тут – и вдруг его уже нет.
Толпа ахнула.
Серый услышал, как у него за спиной взвизгнула Эри. Метнулся к ней, схватил за руку и прошипел:
- Заткнись! Он знает, что делает.
Сообразил наконец, что Джек нарочно не трогает сумасшедшего – которого мог бы вырубить одним ударом. То, что происходит – представление, игра на публику. Джек демонстрирует, на что способен. Как и то, что для него это – всего лишь лёгкая разминка.
Только бы рана не открылась! Не зажила ж ещё толком… Нашёл, тоже, время понтоваться.
Озверевший абориген снова пронёсся мимо Джека.
- Не устал? – сочувственно спросил тот.
Мужик, с трудом устоявший на ногах – готовясь к удару, которого не случилось, по инерции пролетел далеко вперёд, - выпрямился. Повернулся к Джеку.
- Отдохнул бы ты уже, - миролюбиво посоветовал тот. – Чай, не пацан, так носиться! Посиди, перекури. Поляну накроем, девчонок позовём… Чем не жизнь?
Чем не понравилась мужику описанная жизнь, Серый так и не узнал. Абориген снова взревел от злости, вскинул над головой топор, как будто собрался разрубить Джека пополам, и ринулся на него.
- Да что ж ты такой нервный? - расстроился Джек. – Утомил, ей-богу, - и вдруг резко, стремительно нырнул под соперника.
Толпа снова ахнула. А Джек схватил мужика за руки, сжимающие топор, и бросил через себя. Абориген исполнил в воздухе эффектный кульбит и шмякнулся на землю, крепко треснувшись затылком.
Джек выпрямился.
Небрежным ударом ноги выбил из рук поверженного врага топор. Наклонился, подобрал. Постучал головой топора о ладонь. И непринуждённо осведомился, оглядывая застывших людей:
- Чей?
Подождал. Не дождавшись ответа, пояснил:
- Не мужик. Топор.
Толпа молчала.
- Ничей? – расстроился Джек. – Пойти, у соседей спросить?
- Наш, - отозвался женский голос.
От толпы отделилась стройная, красивая женщина. Почему-то густо покраснела и поправила косынку на голове.
- Ух ты, - обрадовался Джек. - Здравствуй, красавица! Давненько не видались.
- Мира и добра, - откликнулась женщина. И тут же нахмурилась. – Поклянись, что не обидишь нас!
- Дак, топор-то не спёр, - рассудил Джек. – Наоборот, вернуть хочу. – Подбросил топор, поймал за топорище и подал женщине: - На, держи. И, это. – Он неодобрительно поцокал языком. - Присматривать надо за имуществом! А то, вишь, какая фигня получается. – Пошевелил ногой неподвижное тело берсерка – тот, видимо, от удара о землю вырубился и на внешние раздражители не реагировал.
- Ох, Степан! – спохватилась женщина, - бедненький! - Отмахнулась от Джека и топора: - Потом. Положи куда-нибудь, после отдашь, - и присела на корточки возле поверженного.
Положила пальцы на запястье, щупая пульс. Захлопотала:
- Мать Серафима! Александра! Воды принесите!
- Вот, так всегда, - проворчал Джек, – вот так и совершай подвиги…
Он оглядел толпу – две женщины, призванные той, что присела, бросились к ней, остальные начали собираться вокруг, вытягивая шеи. И вдруг негромко – взрослые в их посёлке не умели кричать, Серый знал, что это из-за сорванных в детстве связок, - но внушительно, приказал:
