– Как дети относятся к ее имени? – переспросила Людмила. – Пока они маленькие, им все равно. А вот дальше – это вопрос. Смотря какой характер будет у Феньки: либо ее задразнят, либо, наоборот, признают ее имя выдающимся в самом лучшем смысле. Тут все банально: не имя красит человека…
– Как же задразнят, – возразила Даша. – Ведь она…
– Дочь магната, хочешь ты сказать. Ну правильно, – согласилась Людмила. – Однако учти, что и учиться Фенька будет в такой же элитной школе, с такими же принцессами на горошине, как она сама. Это пока детский сад, няньки могут создавать психологический климат, а в школе – полная демократия. С такими деточками, я тебе скажу, никакой иной строй невозможен…
– Почему? – не поняла Даша.
– Потому что они друг друга усмиряют, а больше никто их усмирить не может. Воспитателям разрешается только разнимать, а воздействуют друг на друга сами. Колотят-дерут, плюются и прочее, не говоря уж о том, что дразнятся…
– Вот как! – На Дашу это произвело впечатление. – А ваш сын, он ведь старше Фени? Он тоже в такой школе учится, где эта самая демократия?
– Нет, – сделала отстраняющий жест Людмила. – С ним как раз все по-другому. Школа строгих правил, где растят будущих президентов, дипломатов, вообще государственных деятелей… Там надо знать четыре языка и все правила этикета, и вообще быть выдержанным во всех отношениях.
– А как же удается сделать детей такими?
– Все продумано. Телесных наказаний там, естественно, нет, на это мы, родители, не пошли. Но если ребенок нарушит правила, найдется адекватный способ воздействовать… даже не всегда адекватный! Мне иногда кажется, что там уж слишком строго, – призналась Людмила.
Даше хотелось спросить, почему так несправедливо: дочка будет делать что хочет, в то время как сын должен постоянно ощущать на себе невидимый тесный мундир, да еще, пожалуй, и галстук. Вообще крайности вредны, а данные методы воспитания находились, на ее взгляд, в одинаковом удалении от золотой середины, на которой она, Даша, собиралась воспитывать своего Олежку. Ну, может, с небольшим креном в сторону баловства…
– А что делать, – как будто оправдывалась Людмила. – Зато у Женьки будет возможность совершить политическую карьеру. А Феньку замуж выдадим, и пусть тогда своими капризами мужа достает!
Между тем дорога вела к парку. Для Даши, хорошо знавшей родной район, уже стало ясно, в какой точке их путь закончится. Это должно произойти незадолго до входа в парк, там, где круто уходит в сторону сплошная металлическая стена. Никому бы и в голову не пришло, что она окружает комплекс элитного детского сада: из-за стены никогда не доносилось детских голосов, не выглядывало ничего яркого, веселого… Хотя о чем это могло говорить? Очевидно, стена была звукоизоляционной, а что в щелочках не мелькали цветные одежки – так ведь и никаких щелочек в ней не было. Вообще она больше напоминала тюремную стену – гладкую, неприступную и даже красивую своеобразной романтически-мрачной красотой, как какая-нибудь декорация к «Графу Монте-Кристо».
– Пойдем вместе внутрь? – предложила Людмила. – Только ты там не зафиксированная, тебя аппарат далеко не пустит. Ну ничего, в прихожей подождешь. Тоже интересно, особенно первый раз…
Даша пожала плечами – если можно, она войдет внутрь. После недавних дебатов о сверхчеловеке ей хотелось проникнуть в элитный детский садик. Ведь в социальном смысле тамошние детишки тоже были сверхчеловеки, точнее, сверхчеловечки. Вот она и посмотрит пока на них, а завтра будет решать глобальный вопрос – быть ли ее Олежке
