Дети Морфея - страница 4

– Папа, а ты когда-нибудь верил в монстров? – сказал он вдруг на полпути к дому, но, к счастью, никого рядом с нами не было.

– В детстве, полагаю, все дети склонны воображать что-либо в темноте.

– То есть да… А почему перестал?

– Разумеется, я повзрослел и понял, что никаких монстров, будь то вампиры, оборотни, призраки – или что еще может придумать воспаленный разум фантастов – не существует!

– Но когда-то о вирусах и бактериях тоже ничего не знали. А потом смогли их увидеть.

– Верно. И пока люди не смогут доподлинно обнаружить подобных существ, они так же будут считаться вымышленными. И к чему такие вопросы?

– Нам сегодня говорили про похи… про исчезновения детей. Это странно. Полиция не может поймать преступника, и даже нет никаких следов. Так вот… Получается, его тоже никто не видел и не слышал, но все уверены, что он есть.

Я невольно сбавил скорость от странности услышанного и раздраженно сказал:

– Виктим, что ты такое говоришь! Как это его может не быть?

– Я и говорю… может, это что-то, что мы просто не можем увидеть…

– Ты бы меньше слушал россказни товарищей, взятые из жутких фильмов и комиксов, и запоминал то, о чем тебе говорят взрослые. Это однозначно человек, и остерегаться нужно не воображаемых чудовищ под кроватью, а людей. Следить за подозрительными мужчинами в общественных местах, не общаться и никогда не идти вместе с ними! Я надеюсь, вам все это подробно объяснили.

– Да, но зачем кому-то похищать детей?

– Я более чем уверен, что этот человек болен, и нам, здоровым людям, его не понять.

– А как он это делает, если он болен?

– Довольно, Виктим, я не вижу смысла продолжать этот разговор! Мне казалось, ты достаточно взрослый, чтобы даже предполагать подобные небылицы.

Благо, после этого он прекратил пререкания, впрочем, может и оттого, что мы свернули на Чайлд-стрит, встретившей нас дорожным шумом и видом фирменного магазина игрушек на другой стороне. В тот момент я был так зол, что подумывал сделать крюк или даже выждать автобус, лишь бы не приближаться ни на шаг к этому месту. Сегодня же в дополнение к зрительному ужасу, оттуда слышался голос, на который неволей обращаешь внимание: одетый в бирюзовый с белым горошком костюм мужчина с деланным весельем зазывал детей всевозможных возрастов, после чего задавал им вопросы с огромной стопки листов в руках. По-видимому, в честь грядущего Дня детей проводилась викторина с возможностью приза.

О времена, о нравы, как писали великие, – в наше время в полных одиннадцать лет дети тянулись к знаниям и достижениям, да пусть и к художественному, то есть нравственному обучению, а не к бестолковым играм и расточительствам! Виктим не проронил ни звука, но я отчетливо видел, куда скользил его полный жажды взгляд, а когда магазин «Тедди’с Хоум» остался на десяток шагов позади, он робко начал:

– У меня скоро день рождения…

– Разумеется, я помню об этом. Ты хочешь сказать, что выбрал что-то определенное?

Он еще более напрягся, ссутулился, краснея с каждым мигом.

– Да… Игрушку.

Чума, воистину тлетворная плесень разрослась по всему городу, и разве можно винить юные умы, если все вокруг погрязло в ней! А ведь зерно (или плесневые споры) сеют, разносят и не истребляют родители, передавая его в поколениях, но печальнее всего, что порой семена разносились ветром повсюду: это был не чей-то избалованный невоспитанный ребенок, а мой,