– Мы убрали всех кто тут был, боевиков сейчас здесь нет, слышишь? У тебя кровь из ушей. Ты здесь один? – солдат встал передо мной на колени и начал меня осматривать, на боку у него была прицеплена аптечка, он снял сумку, открыл её, достал какие-то бутылочки, бинты и начал обрабатывать мои раны.
– Нос разбит, я сейчас нажму вот тут сверху, а ты потерпи, хорошо? – я тряхнул головой и из моих глаз полились слёзы. Почувствовав себя в безопасности, я расслабился и на меня накатила волна усталости и жалости к самому себе и тому мальчику, которого убили на моих глазах. Всхлипы становились всё больше, и я уже не мог их остановить. Как будто кран открыли.
– Малыш, все прошло, успокойся, тебе ничего не угрожает. Я миротворец, я не причиню тебе зла. Иди сюда.
Солдат сел на перевёрнутую полку от стеллажа и притянул меня к себе. Почувствовав руки у себя на голове, я разрыдался еще больше
– Тихо, тихо, – солдат гладил мои грязные волосы и успокаивал меня как мог.
– Ты сильный, взрослый мужчина, успокойся, всё обошлось. Давай мы тебя подлечим. Я пощупаю твой нос, а ты потерпи, хорошо?
Проводя осторожно пальцами по моему носу, на определенной точке он остановился и быстро нажал на него, раздался щелчок и слёзы брызнули из глаз от сильной боли.
– Всё, уже всё, тихо малыш. Я вправил тебе нос, вырастишь все девчонки твои будут. Ты посмотри какой красивый у тебя нос. Не нос, а загляденье. Вот мне бы такой.
Я улыбнулся сквозь слёзы, вытирая сопли грязным рукавом.
– Так, давай теперь обработаем твои мелкие ранки. Ты один здесь? – снова повторил свой вопрос солдат.
– Да, – чуть было не сказал я, но сам себя остановил, – нет, у меня есть семья, но они дальше, не здесь.
– А почему ты не с ними? Почему ты ходишь один в такое время? Ты же знаешь, что это опасно.
– Мне нужны были лекарства, таблетки для дедушки, ему стало плохо.
– Что ему было нужно?
– Таблетки от сердца. У него больное сердце, он совсем старый.
– Ясно, – за разговором солдат обработал все мои раны и дал мне воды со своей фляжки. Какая же она была вкусная, как из колодца.
– Пойдём со мной, – солдат взял меня за руку и повёл к выходу, – как твоё имя?
– Карим – увереннее ответил я, этот человек нравился мне всё больше и больше, он был похож святого человека, и улыбался так по-доброму, почти как моя мама. Я старался не отставать от него, протянув свою руку, я осторожно засунул её в раскрытую ладонь солдата, я опасался, что он отдёрнет её, но он наоборот сжал её очень крепко. От этого на душе стало тепло, как будто тёплого молока попил. Мне было по-прежнему страшно, но теперь меня защитят, я почти был в этом уверен.
Выйдя на улицу, мы быстрым шагом направились в проулок, который вёл в южную окраину города, солдат держал руку на автомате и внимательно оглядывался по сторонам. Вокруг наступила тишина. Я всё время пытался посмотреть назад, мне хотелось понять, жив ли дедушка, который держал мёртвого внука на руках. Позади стоял столб пыли, смешанный с песком, пахло гарью и ещё чем-то сладким и приторным. Ничего нельзя было разглядеть, только глаза защипало от напряжения.
– Дядя, там был дедушка, я показал пальцем нам за спину, – они убили его внука прямо на моих глазах.
– Там никого не осталось в живых, – тихо ответил солдат, не сбавляя шага и также крепко держа меня за руку.
– Куда мы идём дядя? – я всё время задирал голову, чтобы рассмотреть его глаза, но в тени козырька от кепки мало что можно было рассмотреть. Волевой подбородок с ямочкой и белые зубы, вот и всё что я увидел.
