Мы вернулись в таверну, и я забрал завтрак в комнату. Первые, самые ранние постояльцы уже начали стягиваться в общий зал, и мне сейчас вовсе не хотелось прерывать свое уютное утреннее уединение шумом людей и лязгом сковородок.
Вместе с порцией жареных яиц, парой подрумяненных кусочков ржаного хлеба и зеленым салатом из осенних овощей я расположился на своем балконе. К еде мне полагалась так же чашка кофе со специями, так что это утро определенно не могло сложиться лучше.
После завтрака я успел записать свои впечатления от первого дня в Оккаре в дневник и даже немного почитал заброшенную еще с начала поездки книгу, выкупленную в библиотеке Хэйледа. Я честно старался заниматься этим всем на привалах, но общество пятерых сууленов совершенно не располагало ни к сосредоточению, ни, в принципе, к подобным тихим занятиям.
Когда вчерашний юноша пришел с сообщением, что мастера ожидают, я был, пожалуй, самым счастливым человеком в Оккаре, по крайней мере среди серионцев точно. А доброе расположение духа, как известно, способствует положительному исходу дел.
Дом Рааден, куда меня привели, располагался в восточной части горы и занимал немало этажей. Обучение будущих магов Земли проходило где-то в глубине туннелей, и я с моим проводником не посетил самих классов. Юноша лишь неопределенно махнул рукой в сторону переплетения сумеречных коридоров, пояснив, что сама школа находится там, а мы идем в главные залы.
Административные туннели Оккара были выполнены в крайне сдержанном стиле. Пожалуй, в том же Хэйледе подвалы центральных башен выглядят помпезней. Раадены позволили себе украсить каменные необработанные стены гербами своего города – красными полотнами, где в центре чернел треугольник горы с заключенным внутри него кругом багряного цвета. Раад, оберегающий покой Дехн, спящей под горой Оккара. Эта древняя религиозная притча стала залогом долгого и удивительного союза двух народов, а сам союз подарил миру невероятный пещерный город, полный тайн и чудес.
Флаги, надо сказать, были развешены в четкой последовательности на идеально выверенном расстоянии, так же как фонари на вчерашней мостовой. Так же, как все, к чему прикасаются раадены. Больше украшений или элементов интерьера, кроме строгих прямоугольных ламп, в коридоре предусмотрено не было. Ковра на каменный пол тоже никто не положил, так что наши шаги гулко отдавались по всему туннелю.
Наконец, мы дошли до массивной деревянной двери с посеребренной ручкой, и юноша отправился докладывать о моем прибытии. Долго ждать не пришлось – буквально через минуту меня пригласили войти.
Зал, в котором ожидали мастера, был просторным и невыносимо светлым после полутемных коридоров. Всю южную стену занимали огромные, в два человеческих роста, полукруглые окна, с рамами из темного дерева. Алые полотна бархатных портьер подвязаны широкими серебристыми лентами. Справа большой очаг, уютно потрескивающий горящими дровами. Слева – массивный книжный шкаф и старинные гобелены на стенах, изображающие сцены битв и пиров. Я мысленно улыбнулся, заметив знакомые фиолетовые одежды, вытканные нитью. Давняя дружба Сериона и Дех-Раадена нашла свое отражение даже в искусстве, и, что самое главное, эти полотна висели в кабинете Великих Мастеров. Невероятно приятная деталь.
Весь интерьер выдержан в оттенках красного и серебряного, пол – не камень, а настил из широких темных досок, натертых до блеска. У окна – рабочие столы мастеров, а в центре зала —невысокий кованный столик и три кресла, на двух из которых уже восседают сами властители Дех-Раадена, а третье подготовленно для меня.
