Читать онлайн Мария Вилонова - Дети Нитей. Эллед

I

Таверна была почти пустой: время ужина давно прошло, а те спокойные часы позднего вечера, в которые старшие и учителя могли позволить себе ускользнуть на время из замка и слегка отдохнуть, наступят гораздо позже. Солнце почти скрылось за рваной линией гор, касалось их краешком, заливало расплавленным золотом, но здесь, внизу, в права уже вступил сумрак.

Зал полнился тусклым светом закопченных ламп и переливами сайталы. Бродячий музыкант, мальчишка лет семнадцати, усевшись на один из столов, наигрывал спокойную мелодию, слегка покачивая в такт ногой в потертом дорожном сапоге. Волосы светлыми волнами спадали на плечи, отливали в мерцании ламп серебром заснеженных вершин Тейрис, вспыхивали бликами при движении головы. Мальчик прикрыл глаза и, казалось, забыл обо всем на свете: о таверне и долгих дорогах, о людях, которые не слышат его игры, даже о времени. Словно растворился в песне без слов, одновременно горькой и радостной, нотами вырисовывая раннюю осень, яркости и обманчивому теплу которой вторили пронзительные отзвуки затяжных дождей и скорых зимних вьюг.

Слушателей у него сейчас нашлось двое. Хозяин, уставший, всклокоченный старик, нашедший в затянувшемся выступлении без зрителей минутку отдыха, да мужчина под сорок, сидящий перед полупустой кружкой меда за столиком в углу у окна. Он не обращал внимания на окружающее, хмурился, погрузившись в раздумья, и, в то же время, легонько, почти незаметно постукивал пальцем по круглому боку кружки, а угадать, растворился ли он в своих мыслях или в переплетении нот, было бы невозможно.

Дверь таверны скрипнула, и в зал вошел человек. Махнул рукой встрепенувшемуся хозяину, качнул головой, огляделся и поспешил к одинокому посетителю.

– Не сомневался, что найду тебя здесь, – сообщил он, усаживаясь напротив.

– Я настолько предсказуем? – с тенью улыбки спросил второй, так и не оторвав взгляда ярко-фиолетовых глаз от сгущающихся теней за окном.

– Смотря, для кого. Анха, я…

Музыкант едва заметно вздрогнул, приоткрыл глаза и заиграл тише, по обыкновению уступая место музыки возможности разговора гостей таверны. Анха бросил на мальчика быстрый взгляд, полный почти неуловимого сожаления. Его собеседник вздохнул и сделал несколько движений пальцами. Едва слышная мелодия вновь зазвучала громче, закружила звуком по залу, заполнила его целиком. Глаза мальчишки расширились от восторга, и мелодия потекла уверенней, решительней, переливаясь новыми нотами, прежде неслышными никому, кроме самого музыканта. А он играл, растворившись в своей песне окончательно, отдавая себя без остатка, сливаясь с ней в одно целое. Играл на пределе, на грани сил, добавляя в музыку тонкий звон благодарности за неожиданный подарок, за то, что его мелодию оценили и вплели в саму ткань мироздания.

Анха снова вернулся к созерцанию близящейся ночи за окном. Второй откинулся на спинку стула и временами легонько шевелил пальцами, менял глубину и тональность, добавлял акцентов, наполнял мелодию оттенками ветров: от легких касаний почти незаметных порывов до хлестких ударов бури. Мальчишка-музыкант зарделся от смущения – он лишь слышал, что такое возможно, что в тавернах у замка такое случается, ему говорили об этом с восторгом, а он особенно и не верил. Но все же пришел сюда и в первый же вечер теперь играл вместе с настоящим хэдденом, с магом Воздуха, и начинал понимать, что все слова восхищения, сказанные другими, меркли в сравнении с тем чувством, которое он испытывал сейчас сам. Он пытался поймать взгляд хэддена, но того, казалось, занимает лишь теплая улыбка в отражение стекла таверны.

Последняя нота завибрировала в зале отголоском зимней метели и оборвалась. Мальчик уронил дрожащие руки на колени, сил хватало лишь удержать в пальцах сайталу и не дать ей удариться об пол. Полностью вымотанный, но всем своим видом словно кричащий о том, что не желает, чтобы это мгновение ушло и закончилось навсегда. Анха обернулся и жестом велел хозяину подать музыканту ужин. Хэдден же подозвал мальчишку и уронил ему в ладонь несколько золотых монет.

– Отдохни пока, – с хитрой улыбкой произнес он, – К ночи здесь будет толпа желающих сыграть с тобой также.

– Ты удивляешь меня, Рицико, – весело сообщил Анха, когда мальчик убежал к миске горячей похлебки и кружке янтарного меда.

– Мы с Найши играем тебе постоянно, Великий Мастер, – насмешливо отозвался он, а после тихо добавил: – Полегчало?

– Да, – Анха печально улыбнулся, – Спасибо.

– Пойдем, – позвал Рицико и встал, – прогуляемся.

Они отправились к выходу, и последнее, что уловил мальчишка, осторожно подслушивающий разговор, прежде чем захлопнулась дверь, был тихий вопрос хэддена:

– Сильно разозлился?

Музыкант вернулся к ужину, удивляясь неожиданно теплому взгляду хозяина таверны и тому, что денег за еду у него вроде и не собирались требовать вовсе. Корил себя за то, что совсем позабыл поклониться магам, как его учили те, кто здесь уже бывал. И был почти полностью убежден, что любая дорога станет отныне приводить его в Эллед.

Сайтала осталась лежать на столе, пока мальчишка ел. Но он впервые не волновался за ее сохранность, – ему говорили, что маги никогда не позволят себе украсть или разбить инструмент музыканта. А теперь, после того, что случилось, мальчик поверил в это и сам.

II

Вечер принес с собой легкий дождь. Двое мужчин не пытались от него укрыться, просто шли прочь от таверны по затихающему городу, в котором людям не нашлось большой нужды бродить по улицам, в отличие от них. Вопрос, заданный хэдденом, повис в воздухе, остался без ответа. Тишина, полная отзвуков горького разочарования, ярости, боли. Иногда молчание бывает куда красноречивее слов.

– А я ведь говорил Ари, чтобы не сообщала, – с легким раздражением выплюнул, наконец, Рицико. – Нужно было просто кого-то отправить, но нет, ей обязательно следовало рассказать!

– Ценю твою заботу, – хмыкнул Анха. – Но не стоит меня настолько беречь.

– А мне казалось, с тебя на ближайшее время хватит, – хэдден вздохнул, – с нас всех на ближайшее время хватит…

Они остановились на мосту, облокотились на кованые перила и оба смотрели теперь вниз, туда, где со звоном бежал, искрясь в свете фонарей, поток небольшой горной речушки.

– Анха, тебе не обязательно ехать лично. Никто не станет этого требовать. Они – твои родичи.

– Они убийцы, Рицико, – отрезал Анха. – Сомневаюсь, что всем Умаро резко сплели волю сумасшедшие маги Разума, и у них не осталось выбора. Пять деревень! За неполные три месяца! Как они вообще это сделали? Там не было своих магов, которые могли защититься? Тогда что они собирались там грабить?

– Тогда идея с сумасшедшими магами Разума не выглядит столь уж странной. – Рицико печально ухмыльнулся. – Ты, кстати, уверен? Вдруг было бы достаточно убить одного болвана, а не всех разом.

Анха коротко качнул головой.

– Мы были последними. Родители не учили никого, кроме меня, когда нас забрали. А новым взяться неоткуда, если только до тебя не дошли слухи о появлении на Востоке бродячих магов, ищущих себе новенькое уютное поселение.

– Упаси боги! Разобраться бы с теми, которые не желают вылезать из стареньких.

Они еще немного помолчали, прислушиваясь к шипению капель на фонарях моста. Затем одновременно развернулись и пошли дальше. Направление не занимало их вовсе, – они просто брели по мощеным улицам под дождем. Рицико смотрел вниз, любовался игрой света в лужах на камнях. Анха задумался и не следил за дорогой.

– Вейнор вернулся?

– Я послал за ним. Ждем только его. Хотя в такой момент последнее, чего можно захотеть, это съездить на операцию.

– Я бы вот не отказался в такой момент кого-нибудь прикончить, – хмыкнул Рицико. – И, как показало прошлое, он тоже.

– Ну хоть в чем-то вы с ним согласны, – ехидно улыбнулся Анха.

– Мы всегда согласны в отношении Тоории, – дернул плечом Рицико. – В отличие от тебя, к слову.

Они остановились, развернувшись друг у другу. Слаженность движений, почти синхронность, могла бы изумить случайного зрителя. Такая одномоментность возможна лишь с отражением в зеркале, но никак не между людьми, которые еще и внешне похожи практически не были.

В воздухе повисла тишина иная – не понимания, как прежде, а давнего спора. Опасного, жесткого, в котором никто не готов ни сдаваться, ни щадить.

– Я много раз говорил – ты перегибаешь. – Первый удар был за Анха. – Ты дрессируешь ее на ярость без осознания, на ненависть без мысли. Если продолжишь в том же духе, ты добьешься лишь того, что она без капли сомнений вцепится в глотку даже Торусу, стоит тебе указать на него и сказать "Тоории".

– Какие мысли ей требуются в отношении этих тварей? – в голосе Рицико зазвенел гнев. – Или, может, предложишь подумать над возможностью им сочувствовать?

– Это вопрос ее безопасности в первую очередь. – Слова Анха разбивались кристаллами льда. – Она будущий Великий Мастер, однажды она встретится с ними лично.

– Вот и пусть рвет им глотки! – с ядовитой ненавистью выплюнул хэдден.

– Необдуманными действиями она погубит себя и свой отряд! Этого ты для нее хочешь? Этого хотел бы для нее Тэю?

– Тэю следовало послушать меня также! – рявкнул Рицико.

Бешенный порыв ветра сорвал листву с вишни за его спиной и обломал тонкие ветки. Хэдден разжал кулаки и простоял несколько секунд, крепко стиснув зубы и прикрыв глаза. Анха, приподняв подбородок, внимательно взирал на него.

– Смотри-ка, даже стремление стирать не стал, – неожиданно тихо, даже словно смущенно произнес Рицико, наконец.

– Полегчало? – с короткой усмешкой поинтересовался Анха.

– Да. – хэдден глубоко вздохнул и едва слышно добавил: – Спасибо.

– Лучше уж на дереве.

Они вдвоем сели на скамейку под обломанной вишней, не сильно заботясь о том, что она вымокла от долгого дождя. Анха с сожалением оглядывал результат ярости хэддена, а он, сжав голову руками, смотрел в землю.

– Дурной год, – словно с трудом выдавил Рицико. – Столько смертей. Юнна, мальчик, Вейнор последнего брата похоронил… И еще сколько… Честное слово, за все это мироздание могло бы подкинуть нам уже хоть какой-нибудь дар.

– Будь осторожнее в желаниях. – Анха мрачно улыбнулся, не отводя глаз от изуродованного дерева. – Сам знаешь, у него паршивое чувство юмора.

– Там кто-то есть. В сарае.

Я забился в угол за какой-то старый, полуразвалившийся ящик. Хотя, если этот человек заметил меня сквозь стены, притом что я даже дышать старался через раз, вряд ли такое укрытие могло теперь меня спасти.

– Отлично, – отозвался второй голос. – Мирро, спали эту рухлядь, и поехали, наконец, домой.

– Рицико, здесь приказы отдаю я. Мне уже надоедает тебе об этом напоминать.

– Анха, в этой дыре некого спасать, – раздраженно бросил второй. – Ты сам прекрасно знаешь. Может просто закончим, наконец? Никому не доставляет удовольствия тут находиться.

– Закончим, когда я посчитаю нужным. – Я услышал шаги человека, которого назвали Анха, в сторону моего убежища. – И так, как я посчитаю. Ты у нас, конечно, брат королевы, о чем не устаешь, к слову, вечно напоминать, но я – Великий Мастер, и ты подчиняешься мне, как и остальные.

– Ты знаешь, я вернейший из твоих мастеров, Анха, – вздохнул Рицико. – Стой, ты что, пойдешь туда один?

– Я как-нибудь справлюсь с единственным магом-недоучкой, полагаю, – весело заверил Анха, и я услышал, как он сдвигает засов.