Одна из тварей выскочила из-за угла дома и схватила длинными жилистыми руками пробегавшую крысу. Затем раззявила огромный, усеянный шипами зубов рот и, быстро запихав в него крысу, начала усердно жевать. Фарамор содрогнулся. Он буквально слышал хруст перемалываемых косточек и хлюпанье крови в глотке твари.
– Тебе нравятся мои детки? – спросила Сэдра. – Я даровала им счастье.
– Неужели? – усомнившись, выдавил Фарамор.
– О, поверь мне, сын палача, это так. Нет никого счастливее моих деток. Они любят меня. Считают своей богиней.
– Но ты… ты ведь не богиня?
Женщина изящно развела руками.
– Ну, конечно же, нет. Я – демонесса.
Из-за закрытой двери раздался приглушенный возглас Найрада:
– Воссла-а-авим Сэдру! – нараспев завывал он. – Воссла… – старик поперхнулся и закашлялся.
Фарамор увидел, как бледная тварь размером с ребенка спрыгнула с крыши и начала по-собачьи рыть землю, видимо, пытаясь откопать укрывшуюся в норе мышь.
– А откуда ты знаешь, что я сын палача? – он снова перевел взгляд на Седру, чувствуя, что в ее глазах есть что-то притягательное.
– Я видела твой сон прошлой ночью. Чувствовала твою боль. С тех пор, как ты вошел в этот лес, я многое узнала о тебе. Твоя ненависть сладка. О да, это дар, о котором ты даже не подозреваешь. После казни отца в тебе зародилась Темная Искра. Ты ее пока не чувствуешь, но скоро, скоро… Ощущая злость и ненависть, не замечаешь эту Искру. Поверь, она разгорится, и я хочу тебе в этом помочь. Знаю, что ты жаждешь мести. Те, кто причастен к казни твоего отца, заслуживают страшной смерти, не так ли? Мы отомстим вместе. Вместе!
– Зачем тебе это? – нахмурился Фарамор.
– Правильный вопрос, мальчик… очень правильный, – голос Сэдры снова стал похож на шелест листвы. – Все имеет цену. Когда ты станешь достаточно сильным, вызволишь из заточения Нэба, бога, которого вы, люди, забыли. Мир уже готовится к его приходу, мир становится другим, мальчик, совсем другим. Правители сходят с ума, по Исходным землям ходят чернокнижники и пробуждают то, что вы, люди, называете нечистью. Тебе сейчас кажется это неправильным, но с приходом Нэба грядет очищение этого мира… перерождение!
– Перерождение, – задумчиво повторил Фарамор.
– Да, мальчик, перерождение, обновление.
Где-то вдалеке закричала ночная птица – печально, будто что-то оплакивая. Стайка мотыльков пролетела над головой Сэдры, отражая крыльями звездный свет.
Фарамор долго молчал, обдумывая слова демонессы, а потом спросил:
– Если я откажусь, ты убьешь меня?
– Убью? – женщина подняла лицо к небу и захохотала. Ее смех разлетелся по округе звонким эхом. Она резко перестала хохотать и посмотрела на юношу. – Какая глупость. Конечно, ты можешь отказаться, но это не имеет значения. Ты все равно придешь ко мне, и случится это очень и очень скоро. Не спеши с ответом, тем более что я его хорошо знаю и мне не важно, когда его услышу, сейчас или потом.
Из провала раздался глухой протяжный рев, словно там находился гигантский зверь. Черные корни-отростки, тянувшиеся к сгустку за спиной женщины, всколыхнулись, напряглись…
– До встречи, мальчик! – сказала Сэдра.
…и с огромной скоростью втянули женщину в провал. Осталась лишь сверкавшая под светом звезд туча пыли. Бледные твари начали сбегаться к дыре. Они, словно лягушки, прыгали на стены провала и ползли вниз.
Фарамор глубоко вздохнул, открыл дверь и вошел в дом. К нему тут же подбежала Невея и обняла. Ее лицо блестело от слез. Все время, пока не было брата, сознание девочки боролось с изменившимся течением реки, которое пыталось прибить лодку к страшному берегу. Она уже видела очертания чего-то темного, с красными, как угли, глазами. Но Фарамор вернулся, и лодку снова вынесло на середину реки.
