– Есть много причин, почему человек становится жестоким, – резко заметил Блэсс.
– Да? И какова же твоя причина?
Блэсс замялся. В глазах мелькнул злобный огонек, будто они на мгновение заглянули в прошлое и увидели то, что лишило колдуна жалости.
– Я расскажу, но… не сейчас. Пока скажу лишь одно: причин ненавидеть людей у меня достаточно.
– Все люди разные, – произнес Фарамор.
– Конечно, разные. Вот только иногда в жизни случаются события, после которых уже не хочется выискивать в людях что-то хорошее. Сам того не желая, видишь в них лишь убожество и мерзость. Не знаю, почему так происходит… должно быть, настолько привыкаешь к ненависти, что это чувство начинает нравиться, и ты уже не желаешь от него избавляться. Ты ненавидишь всех и никого в отдельности. Но я не настолько бездушен, как могло бы тебе показаться после моих слов. Нет, не настолько… Есть все же люди, которые вызывают во мне интерес и уважение… и даже жалость.
Фарамор задумался. Блэсс вызывал в нем неоднозначные чувства, но все же он склонялся к мысли, что колдун ему скорее нравится, чем нет.
– Вчера я и ворхи разгромили лагерь лесорубов, – сказал он. – После того, как все закончилось, мне хотелось знать, что эти люди получили по заслугам. Нет, это не слишком меня беспокоило, но все же что-то внутри меня желало видеть их вину. Это… – Фарамор на несколько мгновений замолчал, собираясь с мыслями. – Это, как во время казни…
– Я тебя понимаю, – Блэсс подбросил в костер веток и посмотрел в глаза юноши. – Тебе нужен повод. То странное существо, о котором ты говорил, возможно, и убило в тебе жалость, но не сомнение. Думаю, со временем Искра избавит тебя и от него. Даже не знаю, хорошо это или плохо, ведь ты перейдешь некий предел.
Фарамор нахмурился.
– Предел?
– Да, предел. Каков бы ни был человек, но он должен сомневаться, хотя бы иногда. Полная уверенность в действиях и мыслях может привести к ошибкам. Ну, да ладно, вернемся к тому, с чего начали: ты сказал, что для того, чтобы Темная Искра разгорелась тебе нужно убивать. Хм… и тебе желателен повод. Что же жертвы найти не сложно. Вот, к примеру, неподалеку есть рыбацкая деревушка. Как по мне, так там все жители заслуживают смерти. Три дня назад, они без всякого суда сожгли девчонку, обвинив ее в колдовстве. Кстати говоря, ведьмой она не являлась. Я-то это точно знаю. Иногда людская глупость меня поражает.
В сознании Фарамора возник образ вопящей толпы. Сотни глаз, горящих от восхищения. Такие же бездумные люди, как в Алтавире. Но целая деревня?
– И что ты, Блэсс, предлагаешь? – с легким раздражением спросил Фарамор. – Явиться в деревню и безнаказанно убивать? Во мне, конечно, есть Темная Искра, но силы мои не столь высоки. Как ты сказал, я еще в самом начале своего пути.
– На счет этого у меня есть кое-какая идея, – загадочно ответил Блэсс. – Возле деревни есть погост. Земля на нем давно утратила святость, после того, как там захоронили самоубийцу. Так вот, я могу поднять мертвых. У тебя будет неплохая компания, когда ты явишься в деревню, совсем неплохая, уж ты мне поверь.
– Поднять мертвых?! Ты серьезно, Блэсс? – Фарамору показалось, что колдун издевается.
– Абсолютно серьезно. Перед тобой не просто колдун, а черный маг, отдавший своему делу большую часть жизни. Для меня поднять мертвецов дело не сложное, надо только провести кое-какой обряд. А ты… знаешь, думаю, когда Искра в тебе разгорится, ты и сам сможешь поднимать мертвых, и более того, изменять их. И для этого тебе не понадобятся никакие обряды. В чем-то я тебе даже завидую.
