Дети Перестройки - страница 9

– Но что же ее не устроило?

– Жена поделилась этим советом с некоей гражданкой йогой Сопельшняг. Которая сказала, что в Шлиссельбурге живут алкоголики, проститутки и наркоманы. И делать там нечего.

– Наверное, она много путешествует и была в этом городе!?

– Она дальше Пулково, где аэропорт, даже не выезжает. И отдыхает только за границей. Просто она где-то что-то слышала от таких же гламурных куриц, или где-то услышала одно слово, а остальное домыслила. И как результат – ни в какой Шлиссельбург, или другой город не поехала. Так и живет на севере.

– Поразительно! То есть ты хочешь сказать, что в России вот так запросто решения по таким важнейшим вопросам принимают какие-то алкоголизмус и йоги? А для чего нужны тогда специалисты? Консультанты? Как так?

– Пока так. У нас еще очень долго не будет культуры доверия к профессионалам. Возможно, дальше будет еще хуже. В жизнь вступает поколение людей, которые умственно ограниченны, поэтому не видят никаких препятствий и у них понижен порог опасности. Но это частности. Так что если не хочешь прогореть – не иди в консультационный бизнес.

Судя по тому, что герр Фогт внял моим советам, эту историю я рассказал не зря. Но ушел он пораженный до глубины души. Что и не удивительно. Так что делайте выводы, дамы и господа.

Эксклюзивное интервью или новые приключения Человека-синяка

Дарена Позднышева из пресс-службы ООО «Национальное достояние ойл – научный центр» открыла плановое задание. На сегодня у нее было интервью у группы провинциалов, которые полгода назад прибыли в Северную столицу удобрять собой гранитные берега. Первым была фамилия геолога Пабло Нерудэ.

«Вот с него и начнем!» – решила Дарена и подготовила диктофон, ручку и бумагу.

В кабинет вошел начинающий лысеть вьюнош, глядя на которого сразу хотелось лакирнуться дешевым пивком.

– Эта. Чо. Меня тут это … Позвали. Спрашивать будут – начал вьюнош.

– Здравствуйте – сказала Дарена.

– Даров – молвил отрок.

– Скажите, пожалуйста, вам нравится Санкт-Петербург? – не откладывая в долгий ящик начала интервью акула ведомственной журналистики.

– А чо? Казырный таун! Не то что Мурка!

– Простите?! Какая Мурка? – опешила мадемуазель Позднышева.

– Ты чо? Не знаешь? Мурка! Муравленко! Мурчикаго! Город такой! – ответил Пабло Нерудэ и премерзко захихикал.

– Да. Я не знаю. Хотя нет. Муравленко я знаю. А вот те названия, которые вы говорите, мне не знакомы. Воздержитесь, пожалуйста, от жаргонизмов, у нас интервью для журнала. Я понимаю, что есть географическое и профессиональное арго, но у нас большая компания и не все могут им владеть. Хорошо? Как вам Санкт-Петербург? Вы здесь уже полгода, познакомились с городом?

– Угу. Познакомился.

– А с чем конкретно.

– С городом.

Было видно, что глазенки интервьюируемого подозрительно забегали. И он с трудом подбирает слова. Интервью явно не клеилось.

– Хорошо. Давайте уточним конкретно. Вы были в театрах? Музеях? Может быть, вы посещали вернисажи? Другие мероприятия? Расскажите.

– Посещал.

– Что?

– Ну эти, как их … Во! Мероприятия.

– А какие?

– Ну этот. Вернисад.

– Вернисаж.

– Да.

– А картины каких художников вы там видели?

– Каких художников?

– Вы же были на вернисаже? Что вы там видели?

– А что такое вернисаж?

– Это торжественное открытие выставки. Как правило, первый день. Как правило, выставки картин. Картины рисуют художники. Раз вы были на вернисаже, значит, вы видели картины.