Когда игровой сюжет увёл нас далеко от тепловозов, вытянув почти в центр огромной свалки, то я заприметил вдалеке много каких-то тёмных и светлых силуэтов, напоминавших стаю собак. Они тихо двигались друг за другом, словно волки.
Я одёрнул Краха за рукав:
– Саня, – говорю, – там кто-то бежит к нам.
Крах воспринял моё предостережение, как часть игры и, направив в указанную мной сторону своё «оружие», крикнул:
– Бах! Всё, я их завалил!..
– Я тебе уже не по игре, а в самом деле говорю – там, похоже, собачья стая! – перебил его я.
Напомню, что Саня Крах страдал близорукостью, поэтому без очков он не то что в темноте, но и при свете дня вдаль очень плохо видел. Когда мы с ним где-то путешествовали, то он всегда рассчитывал только на меня – я видел гораздо лучше.
– Да? – прищурился, всматриваясь в темноту, Саня. – Я тебе верю, Доза11. Много их там? Далеко?
– Похоже, что много, – ответил я, – и уже недалеко – до поездов не добежим.
– Что делать?
– Давай думать.
Испытывать судьбу, и биться с животными с помощью рук, ног и нунчаков нам не хотелось – собаки могли быть заразными, а укус или два в такой своре пропустить можно запросто. Мы принялись озираться по сторонам. Прямо посреди свалки стояла вышка, на самом верху которой находилась небольшая смотровая площадка с прожекторами. Прожектора не горели, да и самой вышке был уже не один десяток лет. Хотя высоту она имела приличную.
– До вышки успеем, – крикнул Сане я.
К этому времени даже Крах увидел, что к нам приближалась действительно большущая собачья стая, особей на тридцать, если не больше. Заметив нас, они ускорили свой бег в нашу сторону, и начали неистово лаять.
Я и Крах рванули к вышке, которой достигли за несколько секунд. Думать было некогда, и мы мигом взобрались по железной лестнице на площадку первого уровня. Псы к этому времени уже суетились прямо под нами, злобно рыча и гавкая. Некоторые из собак даже грызлись друг с другом, выясняя, наверно, кто первый будет нас жрать.
Почувствовав себя в относительной безопасности, мы перегнулись через перила вышки и стали стебаться.
– Ага, не поймали, оборотни хреновы!
– Шиш вам, а не свежего мясца!
– Передайте своему Бесносвяту, что он в очередной раз обломался!
Ещё раз повторю: дети есть дети! Однако мы смогли ловко переключиться с воображаемой опасности на реальную.
Собаки выли, скулили от отчаяния, скрежетали зубами о стальной каркас вышки, громко гавкали, но не убегали, всё на что-то надеясь.
Я вспомнил увиденный недавно в кинотеатре отечественный ужастик Дмитрия Светозарова под названием «Псы», и мне стало жутковато.
Так прошло, наверно, полчаса. Я и Крах заскучали, а псы успокоились, и разлеглись вокруг вышки в смиренном ожидании. Создавалось впечатление, что собаки понимали, что деваться нам всё равно некуда, и претворились спящими. Авось мы решимся на побег, и тогда они нас – хап, шмяк и хрум-хрум – на всех бы хватило.
Чтобы себя чем-нибудь развлечь, я стал плеваться сверху в лежащих собак. Крах тут же подключился к этому весьма интересному занятию.
– А-ха-ха, Доцент, представь, если бы наши плевки состояли из какой-нибудь кислоты, типа той, что в фильмах «Чужой» и «Чужие»! – фантазировал Саня.
– Ага, оборотни уже бы давно все разбежались, потому что я бы на них тогда этой кислотой помочился!
Этот прикол нам показался с Крахом очень смешным, и мы заржали. И тут я заметил, что Саню бьёт дрожь – он всегда умудрялся одеться не по погоде. А тут ещё ночная прохлада…
