Кастион тепло улыбнулся.
– Но если Враг придёт снова, ты можешь просто убить оного, разве нет? Как в прошлый раз.
Харграт уставился на Кастиона с выражением беспримесной ярости в глазах.
– Да, мы с тобой в надёжных руках, Харграт! – воскликнул молодой властитель китов с клочковатыми усиками. Харграт зарычал и шагнул к нему, и лицо повелителя китов разом сделалось пепельным.
Кастион поспешно похлопал Харграта по плечу.
– Он ничего такого не хотел сказать, Киллиан. Неудачно выразился, только и всего. Ну и будь уверен, мы к киту не прикоснёмся, следуя твоему приказу. – Он сопроводил глубокий поклон той самой сверкающей улыбкой, что сделала его любимцем всего Города. – Гильдия властителей китов существует для того, чтобы служить народу. И мы благодарны Инквизиции за всё, что она делает, чтобы оградить народ от опасности.
Харграт нахмурился.
– Вы существуете, чтобы служить самим себе. И потому лишь, что это дозволяет Инквизиция. С приливом вы отбуксируете этого кита на пять миль[5] в море, и пускай он там и затонет. И если я услышу, что кто-то из вас хотя бы кожу снял с его хвоста себе на мудрёный камзол, я засажу его в камеру где-нибудь в безрадостном закоулке Города, где он станет гнить, пока родная семья не позабудет, как его звали.
Он зашагал прочь, оттолкнув Элли в сторону.
– Тебе стоит убраться в местечко потеплее, Ланкастер. Ты околеешь от холода в своих мокрых одёжках. – Тут он примолк, и неприятная улыбка скривила его губы. – Впрочем, если промедлишь здесь достаточно долго, непременно дождёшься большого костра.
С этими словами он прошествовал через площадь и исчез среди улиц.
Властители китов снова принялись препираться, споря о том, кому предстоит отбуксировать кита в море. Элли же тем временем смотрела на Цитадель Инквизиции, пытаясь вообразить, каким испытаниям подвергают там Сифа; воображение её рисовало жуткие пыточные инструменты с острыми наконечниками и зазубренными лезвиями. Она гадала, каким способом можно спасти его – нет ли секретного пути в Цитадель из канализационных туннелей под ней. «Ей нужно свериться со строительными планами в своей библиотеке», – решила девочка и тихонько ускользнула, воспользовавшись тем, что Кастион отвлёкся.
Однако Финн дожидался на углу и встретил её той милой ангельской улыбкой, которую она просто ненавидела.
– Прошло не очень хорошо, да? – сказал он.
– Нет, – огрызнулась она, не удостоив его даже взглядом. Он поскакал вслед за ней, побрякушки, болтавшиеся у него на шее, весело позвякивали при каждом шаге.
– Так, значит, они убьют его? – спросил он.
– Они проводят испытания. Но, вероятно, да.
Финн затряс головой:
– Как ужасно.
Вверх и вниз по рыночной улице прогуливались толстосумы, вышедшие за утренними покупками. Аристократы, торговые бароны, хирурги и законники, облачённые в камзолы из мятого бархата и пальто, отделанные мехом тюленей или рыжих лисиц с охотничьих островов. Вместе с ними ходили дозором на высоких каблуках их супруги, увешанные нитями жемчугов. Финн, пышущий здоровьем, розовощёкий, с чисто вымытыми золотыми локонами и весело поблёскивающими глазами, мог сойти за одного из их отпрысков.
– В такую минуту хорошо иметь рядом того, на кого можно положиться, – обронил он. – Кого-то умного и достойного доверия. Разве ж Анна тебе поможет? А насколько мне известно, у тебя нет других друзей.
– Я не нуждаюсь в твоей помощи, Финн.
