– Что ж, вы дарите мне надежду, – сказал Алексей и почему-то посмотрел на Софи.
– Мсье Сапожников, – обратилась к нему хозяйка, – прежде чем вы поведаете нам о себе, я бы хотела задать вам всего один вопрос.
– Да, пожалуйста.
– Вам знакомо такое имя – Николай Серебряков?
Алексей вздрогнул. Знакомо ли ему имя профессора Серебрякова, руководителя этнографической экспедиции?
– Да, мадам, – сдерживая волнение, ответил он. – Я так и думал, что его звали Николай. А по отчеству, возможно, Константинович. Благодаря дневнику, написанному профессором и прочитанному мной, я и оказался в вашем мире.
Повисла пауза. Женщина пристально смотрела на необычного гостя. Софи, не решаясь перебивать бабушку и чувствуя, что присутствует при каком-то мистическом повороте событий, сгорала от любопытства и ерзала на стуле.
– В таком случае, – сказала, наконец, мадам Дюран, – считайте, что вам несказанно повезло. Четырнадцать лет назад профессор Серебряков сидел на том самом стуле, на котором теперь сидите вы. Но поверить ему тогда мне было гораздо труднее…
* * *
– Блин! Я совсем забыл, как это делается! – сетовал Алексей по-русски сдавленным голосом. – Мне никак не удается держать равновесие.
– К сожалению, я ничем не могу тебе помочь, – так же сдавленно отвечала Софи.
Они ехали по ночной проселочной дороге на двух велосипедах. Луны еще не было. Алексей даже боялся теперь ее появления – не помощница она была в таких делах, это он знал наверняка. До Онфлера – небольшого приморского городка, расположенного в устье Сены как раз напротив портового Гавра – было всего-то километров десять. В сущности, какие-то пустяки, если учесть, что скорость велосипеда, по крайней мере, раза в четыре выше скорости пешехода. А им нужно было спешить – к ночному поезду на Париж, отходившему из Онфлера без четверти полночь. Да и велосипеды нужно было оставить в надежном месте. А там – тоже какой-нибудь разговор бы случился, то да се, какое-то потерянное время. Словом, отпустив их в дорогу около половины десятого, мадам Дюран рассчитывала, что путешественники успеют осуществить намеченные планы.
– В Онфлере, на Большой Морской улице вы отыщете церковь Святой Анны, – напутствовала она Алексея. – Там спросите помощника кюре по имени Иоанн Курбе. Расскажете свою историю. – Алексей вскинул брови. – Не удивляйтесь. Вы ведь читали дневник Серебрякова, и должны помнить, что предпоследним из вашего мира ушел священник.
– Так это…
– Да-да, именно, – подтвердила мадам Дюран. – Это добрейший и светлейший человек. Николай всегда считал его своим другом.
– В таком случае, ничто, вероятно, не помешает мне тоже считать его другом, – ответил Алексей.
– К сожалению, мы не виделись почти три года, – сказала мадам Дюран. – Не думаю, что Иоанн сильно изменился. Когда вы скажете, от кого прибыли, он с охотой поможет вам.
– Благодарю вас, – ответил Алексей, который за несколько часов общения успел оценить гостеприимство и доброту французской женщины.
По большому счету, ему вовсе не хотелось куда-то уезжать из Виллервиля. Но приближение военного конфликта, назревавшего в этом регионе уже несколько лет, делало присутствие в поселке мужчины неизвестного происхождения, да еще и без документов, весьма опасным. В любой момент сюда могли передислоцироваться части регулярной французской армии, которые бы установили на побережье комендантский час – и русский «путешественник «Алексей Сапожников мог бы попасть под подозрение, как возможный английский шпион.
