– Теперь вам не хватит рук, чтобы обхватить ее ствол, – сказал Алексей.
– Как это? – удивился священник. – Деревья так быстро не растут.
– Вам трудно будет понять, – сказал Алексей, – но я пришел в этот мир через сто лет после вас.
– Простите, но следует ли мне верить вам? – осторожно спросил отец Серафим, поглядывая то на Алексея, то на Софи.
– Я понимаю, что поверить в это трудно, – ответил Алексей. – Поэтому даже не стану пытаться вас в чем-то убеждать. Подумайте лишь о том, что сами вы, когда из тысяча девятьсот седьмого года шагнули в коридор, соединяющий два мира, здесь в то время шел тысяча девятьсот девятнадцатый. Не так ли?
– Да, примерно, так, – согласился священник.
– И вы прожили в этом новом для себя мире почти пятнадцать лет, совершенно не подозревая, что время здесь течет по-иному, чем в мире, оставленном вами. Так?
– Да, вы правы. Но у меня были какие-то сомнения…
– А я, с вашего позволения, – продолжал Алексей, – пришел сюда через пятнадцать нынешних лет после вас, но в моем мире за это время прошло целое столетие. Все, как говорится, относительно – и пространство, и время.
– Выходит, – после некоторого раздумья спросил отец Серафим, – что в России нынче две тысячи седьмой год? В той России…
– Именно, – подтвердил Алексей. – И я, как учитель истории, с огромным удовольствием рассказал бы вам весь путь развития государства в двадцатом столетии. Но, увы, нам с Софи нужно успеть на парижский поезд. И не только на дискуссию, но и на обыкновенную беседу – у нас просто нет времени. Может быть, когда-нибудь…
– Знаете, мне действительно трудно взять в толк ваше доказательство, – сказал отец Серафим задумчиво. – Мне понадобится время, чтобы осознать это. Размышления философов средневековья – детский лепет по сравнению с подобной метаморфозой. Но поскольку вы – мой соотечественник, к тому же друг этой прелестной девушки, которая выросла на моих глазах, – при этом он с теплотой посмотрел на Софи, – я всегда буду рад в дальнейшем любой встрече с вами. И уж тогда…может быть, мне удастся задать вам несколько непростых вопросов…
– Сколько угодно, батюшка, – ответил Алексей. – А сегодня – можно ли нам рассчитывать на вас, и оставить на хранение велосипеды?
– Да, без сомнения. А когда поезд на Париж? – спросил помощник кюре и посмотрел на девочку.
– Без четверти двенадцать, мсье Курбе, – ответила Софи.
– У нас еще есть полчаса, чтобы попить чаю. Хотите?
– От подобного предложения грех отказываться, – сказал Алексей.
Отец Серафим кивнул и, поднявшись, вышел из комнаты. Не прошло и трех минут, как он вернулся с пузатым чайником в руках, на котором были нарисованы лебеди. Чашки, заварка и сахар отыскались в серванте, спрятавшемся в противоположном углу комнаты.
– А у меня к вам есть вопрос, батюшка, – сказал Алексей через несколько минут. Он уже выпил чашку крепкого чая и считал себя вполне готовым к дальнейшим приключениям.
– Да, слушаю тебя, сын мой.
– Скажите, вот вы – православный священник – попали в чужой мир, в другое время и в другую страну. Как вам удалось приспособиться к жизни здесь и даже вступить на церковную службу, хотя Франция – католическая страна?
– Ну, во-первых, я здесь был не один, а со своим приятелем, профессором Серебряковым. Первое время, пока я не устроился, он помогал мне, чем мог. Около года я даже проживал в Виллервиле, в доме мадам Дюран.
