На прилавке горой лежал товар. Лавочник поверх метал купюры. Все мелкие, потому их было много. Слава считал, слюнявя палец.
– Хай, гайс, – от входной двери донесся голос Даны.
Я расправил фигуру, стараясь прикрыть добычу. Лавочник отстраненно улыбнулся. Так улыбался змей искуситель, когда счастливая пара хрустела яблоком.
Я обернулся. В лавку зашли Дана и Крис. Крис остановился в проеме двери, отрезая пути отхода. Он лихо сдул дымок со ствола кольта и крутанул его в кобуру на бедре. Это был хороший выстрел. Прямо в сердце агента КГБ.
Слава спокойно досчитал купюры. Вложил их в карман. Под конвоем Даны и Криса мы вышли на улицу. Молча, шли к машине.
«В участок не повезут, не тот случай», – думал я.
Ощущения были гадкими. То ли папа с сигаретой застукал, то ли жена с любовницей.
– Поедем в офис к Нику, – сказала Дана ровным голосом надзирателя.
Ехать к Нику Смиту, адвокату – человеку, который принимал нас здесь, в Дулуте, мне не хотелось. Хотелось к маме, домой.
– Нам бы пивка попить, – Слава попытался выиграть время перед расправой.
– В офисе есть пиво, – Дана была строга.
– Крис, отойдем в сторонку, надо поговорить, – я решил объясниться с Крисом до встречи с Ником.
Дана и Крис переглянулись. Видимо, для приватной беседы требовалось согласие партнера. Дана кивнула.
– Окей, Саша, – Крис крутанулся на каблуках, как по команде направо. Мы отошли в сторонку.
– Ты стреляешь в безоружного, Крис, – сказал я. – Я страдаю журналистским любопытством, но я не служу в КГБ. Расслабься, Крис. Ты в этот раз не поймаешь шпиона и не спасешь Родину от скандала в прессе. Я не провокатор и ничего не собираюсь публиковать в «Правде». Мэр Дулута засранец, но узнал я об этом случайно. Надо жену его защитить от побоев. Может ему взятку дать? Купить его, чтобы руки в карманах держал?
Крис рассмеялся. Впрочем, мои глаза не отпускал. Тоже мне, детектор лжи.
– Окей, Саша, я разоружился, – сказал Крис и в свойственной ему манере похлопал меня по плечу.
Оставалось разрядить Дану.
– Ты взяток не берешь? – Крис кивнул в сторону лавки нашего позора.
– Брал бы, так ведь не дают, – ответил я.
– Вам нужны деньги? Почему не сказал? – в голосе был легкий укор.
– Честнее заработать, а не просить, – я нашел достойную фразу.
– Окей, Саша, – Крис был умным парнем. Он принял мою логику. Крис понимал щепетильность ситуации, в которую мы попали. А может, и попались не без его участия.
Очень мне запомнилась иудина улыбка лавочника. Похоже, нас он продал быстрее, чем мы ему впарили матрешек. В маленьком городке Дулут очень быстро все узнают, что гости такого уважаемого человека, как Ник Смит, умирают от голода и продают последнее в лавке в порту.
Этого журналюгу, который мэра публично выставил полным кретином, этого большевистского провокатора застукали в лавке как бомжа последнего. Примерно так могло быть написано в местной газете. Такую картину рисовало мое воображение. Скандал, возможно, потянул бы на первую полосу местного таблоида. Это точно интереснее, чем авария на перекрестке.
О продолжении скандала в Москве я даже думать не хотел. Мои «правдинские» коллеги линчевали бы меня в лучших традициях революционного времени.
С точки зрения американцев наш поступок был, по меньшей мере, непонятен. В тот период абсолютного восхищения личностью Горбачева, когда американцы открывали для себя Россию, все приезжие оттуда несли на себе ореол романтизма.
