Детские сердечки - страница 21

Еще через пять минут вышел Ричард и, отрешенно глядя на окружающих, прошел рядом с моим окном, буквально в метре.

Как только он скрылся из виду, начался сам спектакль. Возмущенная «мать» выскочила на улицу, беспокойно озираясь, и начала звонить куда-то по сотовому телефону.

Через пять минут подъехал полицейский автомобиль, из которого выбрались две женщины в форме, но в странных головных уборах. Я не верил глазам – на головах у полицейских черные хиджабы с клетчатой шахматной каймой по краям. Они что, совсем рехнулись?!

Пока я прихожу в себя, представительницы толерантного закона успели взять объяснения с лавочника и булочника, и мелким шагом направились в кофейню. Быстро переговорив с официанто-хозяином, они деловито подошли ко мне. Но разговора не получилось, норвежского я не знал, а их английский был настолько плох, что я вообще узнал его только с третьего раза, когда меня просили предъявить Айди.

Продемонстрировав им паспорт, я вызвал некое оживление у женщин. Эмоционально переговорив по рации, они жестами указали мне на мое же кресло и попросили не покидать его. Да я собственно и не собирался, по плану требовалось просидеть еще час-два.

Через полчаса в кофейню вошел рыженький, тщедушный мужичок, тоже в форме, и с большой кожаной папкой.

– Йозаф Комар, – представился он на очень плохом русском. – Полиция Осло. Ду ю спик инглиш?

– Йес, ай ду. Только плохо, – честно признался я. – А в чем собственно дело? Эти дочери Аллаха ничего толком не объяснили, потребовали от меня остаться тут.

– Плохо, – с ужасным польским акцентом ответил полисмен. – Что вы тут делаете?

– Пишу книгу. Я писатель.

– Прямо здесь?

– Да. А что такого? Вот Джоан Ролинг своего Поттера тоже в кофейнях писала, – воспользовался я единственным знанием о современных европейских писателях. – Вы лучше поясните, что произошло?

– Украли ребенка, – поляк что-то записывал в блокнот, вынутый из папки. – Разрешите ваши документы? – взяв мой новый паспорт в руки, он внимательно его пролистал и поинтересовался. – Ваша цель пребывания в Норвегии?

– Туризм. Специально приехал роман дописать, чтобы не мешал никто. Как вы, например, – однако Йозеф даже бровью не повел.

– Когда намереваетесь покинуть это страну?

– Завтра-послезавтра. Пока еще не решил, а что?

– Вы ничего не видели, что происходило у дверей фруктового магазина минут сорок назад? Она как раз напротив вас.

– Что-то подозрительное? – изобразил я задумчивость. – Да вроде всё как обычно. Я ничего и не понял, пока ваши коллеги не приехали.

Так, ни о чем, мы проговорили еще минут двадцать, и лишь через час после его ухода, я выполз на продуваемую всеми ветрами улицу.

Колкий снег бил в лицо, когда я медленно и размерено шагал по брусчатке до перекрестка. После поворота ветер стал бить в ухо, но всё равно было несколько легче.

Через три квартала, за очередным углом меня уже поджидал БМВ Янека.

– Ну что? Удачно? – спросил я, усаживаясь на «штурманское» место.

– Более чем, – усмехнулся Ян. – Ребенок уже за пределами Норвегии и к утру будет у своих родителей в Дании.

– Дай то бог, – прошептал я. – Хоть кому-то в этой жизни должно повезти.

Я ерзал на неудобном пластиковом стуле. Нет, минут десять на нем восседать вполне комфортно, но проблема в том, что под моим седалищем он уже пару часов.

Вместе с товарищами мы сидели в большой комнате, в том самом складе, куда несколько месяцев назад меня, испуганного и пьяного, притащил Янек. Это помещение использовалось для редких тайных встреч и брифингов, когда некоторые члены коллектива просто физически не могли вырваться из столицы Норвегии.