Детские сердечки - страница 20

Я тщательно фиксировал во сколько и куда выходили объекты. Если они шли к магазину на это же улочке, я это записывал. Но если они скрывались из поля зрения, уходя от дома, то я вызывал Яна по выданной недорогой мобиле-раскладушке, где в телефонной книге под цифрами 1, 2, 3, 4 скрывались члены коллектива, и в дело вступал следующий участник слежки.

Просидеть так пришлось шесть дней. Каждое утро я приходил минут через двадцать после открытия, усаживался, доставал большую толстую тетрадь, заказывал что-нибудь вкусненькое и начинал изображать творца, а точнее творческую личность.

На второй день официант пробубнил по-английски:

– You're a writer?

– Райтер, райтер, – ответил я. – Джоан Ролинг, Гарри Поттер, – добавил я для солидности, ткнув себя пальцем в грудь. Помню, где-то слышал про то, что Мама Гарика творила свою бессмертную прозу в кафешках и забегаловках, используя вместо нормальной бумаги обычные салфетки. Вот пускай меня принимают за такого же гения. – Ай лив ин зе стрит! – махнул я рукой, добивая кафешника акцентом до конца.

Официант покивал, и принес в подарок небольшое заварное пирожное. И более лишних вопросов не задавал.

С погодой не ладилось с самого начала. В первый день накрапывал дождик, ну а к четвертому пошел полноценный снег. Серые свинцовые облака рожали из себя всё больше и больше осадков, а солнца не было видно совсем. Холод, слякоть, серость – вот типичное описание обычных норвежских октябрьских будней. Как тут справляются местные – ума не приложу…

Впрочем, подобные мысли витали у меня уже не один месяц.

В понедельник, на седьмой день, была запланирована сама акция.

Я всё так же занял свой практически именной столик, разложил пару тетрадей и пишущий инструмент и начал имитировать бурную деятельность. Чего-чего, а служба в милиции и работа охранником этому тайному искусству обучили прекрасно.

Сегодня задача была не только в наблюдении за объектом, но и в контроле всей видимой части улицы. В особенности, нужно было отслеживать полицаев, которые в кои то веки могли появиться.

В одиннадцать – одиннадцать тридцать объект номер два – приёмная мать, по обыкновению посещала булочную через дорогу от дома. Детей, по этому же обыкновению, она брала с собой – трое карапузов до семи лет дружно шагали за ней. Там они задерживались минут на пять-десять, а потом все вместе шли в соседнюю лавку, торгующими фруктами и овощами. Сквозь стеклянную витрину было отлично видно с каким тщанием женщина выбирает продукты, и отчаянно торгуется. Именно в эти минута внимание её ослабевает максимально. Этим мы и хотели воспользоваться.

Ровно в полдвенадцатого объект номер два показался на улице. Я еще раз внимательно огляделся, но полицейских не заметил. Когда замыкающий ребенок скрылся за дверью булочника, я набрал цифру «три».

– Привет, а у нас дождь, – произнес я. Собеседник отключился, не проронив ни звука.

Через минуту в лавку зашли двое мужчин – Янек и Ричард. Их задача была встретить объект уже там, и еще больше её отвлечь, после чего выманить нужного ребенка в неизвестном направлении. Неизвестном для меня, полную информацию мне разглашать пока всё еще боялись.

Через семь с половиной минут вслед за подельниками в лавку подтянулась и цель.

Почти две минуты тяжелейшего ожидания, и вот в приоткрывшуюся дверь вышел Янек, держа за руку маленькую, лет четырех, девочку в цветастом пуховичке. Тут же подъезжает неприметная грязно-серая малолитражка. Ян впихнул в нее начавшую сопротивляться девчушку и через миг ничего не указывало на совершившийся киднепинг.