Эти мысли я от себя обычно гнал. Из-за этого и набирался алкоголем в те пьяные месяцы. Ну а сегодня уйти на встречу к Бахусу было не выходом. Я твердо знал – нужно решить для себя всё окончательно и бесповоротно. «Сомнения ведут лишь в ад», не помню, у кого слышал эту мудрость. А может быть, я только что сам её придумал, не знаю. Неважно…
Что меня тут держит?
Погибшего ребенка не вернешь, а месть осуществлена. Мне чуть больше тридцати, я здоровый, крепкий мужик, неужели не найду себе женщину, и не смогу зачать еще детей? Многие начинали жизнь с чистого листа, будучи куда старше. Есть польский паспорт, с ним я могу устроиться в любой стране Евросоюза, хоть в Голландии, хоть в Чехии, да хоть в той же Румынии. Но я всё еще тут. Почему?
Ответ пришел под утро.
Я не хочу. Я не хочу уезжать. Я не хочу начинать нормальную жизнь. Я вообще уже ничего не хочу. Ничего абсолютно.
Я совершил ужасный поступок. Совершил, полностью осознавая, что творю. И с этим осознанием мне необходимо дальше жить. А как с этим жить? Как ласкать женщину и помнить, как другую женщину ты пускал на ремни кухонным ножом, как ты отрубал ей пальцы, сломанные плоскогубцами, и прижигал раскаленной сковородкой? Забыть? Хрена с два забудешь!
Откровенно говоря – меня устраивает всё, что твориться вокруг. Плыву по течению и не заморачиваюсь. Да, мы, по сути, вне закона. Плевать. Так даже интереснее.
Ну а заснул я только в пятом часу утра. Только глаза закрыл – и запищал будильник. Шесть ноль-ноль на циферблате. Пора.
Через пятнадцать минут я уже сидел за столом на кухне. Ричард готовил завтрак – сосиски с омлетом.
Поблагодарив его за поставленную под мой нос порцию (я с удивлением обнаружил, что понимаю его английский всё лучше и лучше), принялся за еду. Когда я приканчивал кружку крепкого кофе, к дому подъехал автомобиль, а через минуту на кухню, вошли Жанна и Янек.
Я давно подозревал их в сожительстве, но открыто не спрашивал. Да и они на эту тему не распространялись, а раз так, то дело это не моё. Захотят – поделятся, не захотят – так тому и быть.
– Готовы? – спросила Жанна, плюхнувшись на стул, даже не сняв пуховик.
– Вполне, – ответил я, допив последние капли кофе.
– Значит, по плану, – мгновенно оседлал свою тему Ян, – мы втроем, Виктор, Жанна и я, проводим, а Ричард на прикрытии. Ничего не поменялось?
– Да вроде нет, – пожал я плечами.
– Ну и хорошо, выдвигаемся.
Выехали на двух автомобилях – маленьком электромобильчике Нисан и большом джипе Фольксваген с немецкими номерами. На первом, как ни странно, мы втроём, а на втором – Ричард.
– Знаешь, – заговорил Янек, когда мы отъехали от «базы», – я вчера посмотрел оба фильма про которые мы говорили недавно.
– «Брат», что ли?
– Да, «Брат» и «Брат 2». Они оставили у меня очень странное впечатление.
– Почему?
– Там очень неоднозначный герой, – Ян даже наморщил лоб, пытаясь подобрать слова. – Вот смотри, в фильмах у Тарантино или Гая Ричи, кстати, знаешь их?
– Наслышан.
– Так вот, у них фильмы тоже про бандитов и преступников. Порой, даже очень обаятельных преступников. Но! – Ян выделил это, – Там, на протяжении всех фильмов, ты не забываешь, что смотришь на мерзавцев и тварей. Да, иногда принципиальных и в некоторых аспектах хороших, но тварей.
– Ну а в «Брате»?
– А в «Брате» не так. Главный герой преподнесен как хороший парень. Хороший парень, творящий ужасные вещи.
