Детские сердечки - страница 27

Когда через несколько минут Ян замолчал, я не сразу сообразил, в чем дело. И только увидев остекленевшие глаза, с какой-то детской обидой, уставившееся в потолок, понял, что Янека больше нет.

Но по крайней мере, сейчас он был рядом со своей Жанночкой…

– Давай подойдем к окну, раз свет включать нельзя.

– Да, нельзя включать свет. Мало ли кто мимо поедет…

– Только, дядя, смотри, я сварщик не настоящий, я маску на стройке нашел.

– Чего? – на меня уставились округлившиеся глаза Ричарда.

– Чего-чего, – кисло усмехнулся я в ответ. – Хреновый из меня медик. Ни разу никого не зашивал.

– Не переживай, я вытерплю.

– Может, для анестезии виски дерябнешь?

– Что? – к моему великому изумлению, оказалось, что Ричард вполне сносно говорил по-русски, правда, смысла некоторых слов не понимал. Почему он ранее этого не показывал, я не понял. Наверняка у него были основания, например – вдруг я о чем проболтаюсь, думая, что он меня не понимает.

– Говорю – хоть водки выпей, чтоб больно не было.

– Это да, это можно, – Дик распахнул дверцу навесного кухонного шкафчика и вынул полупустую бутылку виски. Не глядя, он плеснул половину чайной кружки огненной жидкости и залпом выпил. – Fuck! – произнес он осипшим голосом.

– Силен! – похвалил я. – А теперь терпи.

Я раздавил ложкой на столе таблетку, которую вручил Дик, вроде бы какой-то сильный антибиотик. После, присев на стул, медленно отодрал окровавленные тряпки от раны англичанина. Длинный, но неглубокий ножевой порез на спине. Ричарда подловили, когда он в ожидании сигнала вышел за стаканчиком кофе в местный Старбакс. От удара ножом он почти увернулся, но клинок всё же зацепил.

Получившийся порошок я высыпал в рану и взялся за простую швейную иголку с грубой черной ниткой, стерилизованных в том же виски, которое чуть ранее выступило анестетиком.

Шить по живому мне еще не доводилось. Иголка очень туго шла, поэтому пришлось взяться за предложенные Диком плоскогубцы. С ними пошло легче, но только для меня, Ричард матерился на своём наречии и, навалившись на стол, грыз кулак, чтобы не закричать.

– А откуда ты русский язык знаешь? – спросил я, чтобы отвлечь пациента.

– На службе выучил, – скрепя зубами ответил он.

– На какой? – иголка с натягом вышла из края раны и потянула нить через мясо.

– На службе Её Величества.

– Армия? Спецслужбы?

– Всё вместе…

– САС? – выдал я единственное что знал, об английском спецназе.

– Почти…

– Ну не хочешь, не говорю. Пущай потом сюрприз будет, – усмехнувшись, я сделал последний стежок и завязал несколько узелков. – Ну всё, почти как новый.

– Спасибо, теперь приложи эту тряпку, – он подал сложенный в несколько слоев бинт, пропитанный какой-то медицинской жидкостью, – и примотай её.

– Про первую помощь там же узнал?

– Да…

Я закончил бинтовать, и взглянул на англичанина. Сильный человек. Я, наверное, не смог, вот так, на своих ногах отстоять всю эту экзекуцию, а этот, хоть и морщится, но в обморок не падает.

– Что будем с Янеком делать? – спросил я, когда Ричард залпом выпил еще одну кружку с виски. – Не оставлять же его в машине?

– А почему бы и нет? Сейчас холодно, с телом за ближайший месяц ничего не случиться, оно в машине как в морге пролежать сможет, – Дик взглянул на меня. – А потом мы им займемся. Сейчас опасно, можно попасться после переполоха в городе.

– И что ты предлагаешь? Закидать машину снегом, чтобы никто на сугроб внимания не обращал?