Вчера, осознав бесполезность общения с бывшей супругой, я, на всякий случай, связав ей руки пояском от халата, оттащил в спальню, где большая кровать еще хранила следы непотребства. Плюхнув мокрое тело на смятые простыни, я уселся рядом и попытался обдумать сложившееся положение. Но в голову лезли лишь тяжкие, одна мрачнее другой, мысли.
Что произошло? Как такое вообще могло получиться? Ответа не было…
Чтобы как-то себя занять, я проверил вещи негра. Самые плохие предположения подтвердились практически сразу – в карманах джинсов нашлись целлофановые пакетики с героином, которые объемом соответствовали двум использованным шприцам на туалетном столике.
С этой дрянью я в свое время очень часто пересекался, когда работал пэпээсником. В те годы наш городок просто захлестнула волна наркоты. Практически у каждого взятого карманника, разбойника и вора руки были в синих дорожках от игл. Вот и сейчас, я как будто окунулся в прошлое.
Ирдис, без сомнения, был барыгой. Возможно, даже тем, кто и подсадил Ленку на эту дрянь. И с такой фигней я сталкивался – эти твари пользуют за дозу молодых, пока не потерявших человеческий вид наркоманок, еще сильнее подсаживая их на иглу.
Трепать Лену для ответов было бесполезно, почти сразу после душа она вырубилась. Я тоже попытался заснуть. Но сна не было.
Утром ждало неприятное открытие. Ночью умер Ирдис. Видимо, нос забили сопли или кровь, а кляп не дал дышать ртом, задушив негра. Поэтому, барыга особо не возражал, когда я забрал ключи от автомобиля, бумажник с двумя тысячами крон и неплохой складной нож.
Лена новость о смерти любвника восприняла спокойно. Умывшись на кухне, она не красясь, что раньше было просто невозможно, накинула мятую одежду, и, отхлебнув из початой бутылки дешевого виски, молча уселась в Ирдисову Вольво…
– Почему ушел Олаф? – вновь повторил я вопрос.
– Потому что скотина! Все вы мужики скоты, – огрызнулась бывшая супруга.
– Ты дуру-то из себя не строй. Как будто я не знаю, как он тебя любил. Похлеще меня, – я грустно усмехнулся. – Я даже иногда думал, что ты ему любовное зелье подмешиваешь.
– Любил, да сплыл, – уставилась Лена в окно. – Прошла любовь, когда он узнал, что я бесплодна.
– Да ладно! С чего бы это?
– А с того! Из-за тебя идиота!
– А я-то тут причем?
– Я же из-за тебя на аборты бегала.
– Чего?!
– Того! Беременела я от тебя, сволочи, и в поликлинику бежала! – зло высказала она, исподлобья глядя на меня.
– Но зачем?
– А что, нищету плодить надо было? Ты ж нищим ментом был. Все другие хотя бы пьяных обирали, бабок на вокзалах крышевали? А ты?
– А я был честным. Не за этим я на службу шел.
– «Не затем я на службу шел», – передразнила она меня. – А мне что нужно было делать? Я молодая баба, а носила обноски, которые еще в школе себе покупала.
– Так, а нахера тогда за меня замуж выходила!?
– Думала, ты мужик, а ты так, лишь подобием мужика оказался. Обеспечить семью не мо…
Я не сдержался и залепил раскрытой ладонью ей по губам.
– Думай перед тем, как что-то сказать.
– Вот, лишний раз доказал, что сволочь ты! Скотина! На женщину руку поднял! Ох… -
Верхняя губа лопнула, окрасив Ленин рот кровью.
– Ты еще не поняла? Я не буду терпеть твои выходки как раньше. Мозготрахательные упражнения уже не проходят.
– Да поше… – третий шлепок.
– Не перебивай. Говорить начнешь, когда тебе слово дадут. Всё поняла?
– Да, – угрюмо заявила она.
