– Да, только в детстве я об этом не знал. Моя бабка жила в Меарре, когда туда пришли семь богов, и она влюбилась в одного из них. Когда его убили, она обнаружила, что беременна, но из страха скрыла, кто настоящий отец. Так появилась на свет моя мать. Она рассказала мне все буквально несколько лет назад, на смертном одре, заодно пересказала то, что слышала от бабки. Один из семи богов всегда отличался от прочих. Он уже тогда вел себя странно. Похоже, он уже был таким, когда прорвался сюда. А потом, после убийства… с каждым годом безумие все больше накрывает его.
Может, поэтому кричит не своим голосом, как довелось слышать Кайлин?
– Знаешь, что слышал старый пастух, которому удалось когда-то заглянуть в разлом, когда тот открылся? – продолжал размышлять Шион. – Он рассказывал ужасные вещи. Что его оглушили голоса, умоляющие пустить и их тоже. Что там было много женщин и детей, плачущих от страха и боли и просивших Эру принять их. Говорят, Подэра гибнет, она до сих пор разрушается, и боги лишь искали спасения у нас. Они до сих пор кричат, ты бы сама услышала их, если бы оказалась у радужной стены, а дей ночами хохочет, когда их слышит. Иногда он танцует у сторожевого костра под их жалобные вопли. Он наслаждается их муками… называет их нашими врагами… но ведь это только его враги. Они ненавидят только его, а не нас. Я многого не понимал, когда ребенком пришел в цитадель. Мне просто хотелось походить на него, стать таким же непобедимым и сильным, а его хохот и крики по ночам казались лишь проверкой на храбрость и стойкость. Испугаюсь или нет? Теперь, когда я смотрю на дея, каждый раз думаю о том, что и сам на какую-то четверть такой же, как он.
– Но ты совсем не такой! Твои глаза не светятся. И его меч тебя поранил… – она прикрыла глаза, стараясь избавиться от навязчивой картинки: огромная рука с силой сдавливает лезвие, отбрасывает его, на ладони ни кровинки, когда эти пальцы хватают Кайлин за волосы и тянут вниз, на колени, к ногам бога.
– Да. Видимо, моя кровь слишком жидкая, – опустил голову Шион, и ей тут же стало стыдно за то, что она неосторожно его огорчила. Положив ладонь на его щеку, Кайлин заставила посмотреть на себя.
– Но с деем бы я не убежала отсюда. Клянусь, это правда. Только с тобой.
Он зажмурился, криво улыбаясь.
– Что со мной происходит? Я увидел тебя и будто только теперь понял, чего мне в жизни так не хватало.
– И я, – в ответ улыбнулась Кайлин, – я тоже этого раньше не понимала…
Их новый поцелуй казался естественным продолжением первого, как прохладная роса, падавшая на ее измученные губы. И движение ее плеч тоже было естественным, когда Кайлин сбросила с себя мокрую ткань. Шион медленно прошел по желанному телу взглядом и на этот раз не отвел глаза, только нерешительно коснулся ее подбородка.
– Ты точно этого хочешь, малышка Кайлин? Я могу подождать. Подождать, пока ты забудешь свои страхи из-за дея…
– А ты? Ты примешь меня… несмотря на то, что я ходила к дею в шатер? Ты готов помочь мне… забыть эти страхи?
Вместо ответа он со стоном приник к ее губам. Руки жадно исследовали ее тело, и Кайлин выгнулась, подставляя под мужские ладони свою грудь. Она не лукавила, когда просила помочь забыть. К чему ждать, к чему тянуть время, которое и так кажется украденным у судьбы? Она не хочет с содроганием вспоминать ненавистные прикосновения, она хочет парить на крыльях счастья, перебирая в памяти сладкие моменты!
