Печалиться Кайлин больше не могла. Не хотела, да и не получалось. Ночами ей снились яркие, разноцветные сны – все как один светлые и счастливые. Днем в восторг приводила каждая мелочь. Впрочем, ее приподнятому настроению способствовало и то, что хмурых лиц вокруг поубавилось. Все обитатели цитадели стали шумными и веселыми, какими она не видела их еще с тех пор, как прибыла сюда. Даже Далирин перестала охать и жаловаться и вскользь обронила, что практически свыклась с жизнью в этом месте.
Рогар сказал, что Кайлин может распорядиться его подарком так, как считает нужным, и она воспользовалась предложением. Песок теперь устилал пол центрального зала, а вся цитадель гудела от новости: иххоран нынче будет не такой, как всегда. Мужчины и женщины должны нарядиться островитянами, в дань уважения родине деи, в честь их недавней свадьбы с богом. Верные служанки Ириллин, конечно же, с фырканьем заявили, что лучше запрутся в башне вместе с госпожой, чем станут поддерживать глупую причуду, но другого Кайлин и не ожидала. Когда нижние ворота цитадели распахнулись, и во внутренний двор въехал обоз с группкой разношерстных женщин, собранных по соседним землям, она видела, как загорелись глаза у уставших от строгой муштры дея кнестов. А Кайлин всю жизнь, с самого детства, только и делала, что готовила праздники для мужчин.
Иххи, которые и сами тут были чужачки, легко и благожелательно выслушали распоряжения Кайлин и согласились надеть такие платья, какие она им скажет. Дей уже несколько дней не выходил из своих покоев, а теперь и Ириллин заперлась у себя в башне, заявив, что у нее нет повода для праздника, и никто не мешал новоиспеченной дее наконец-то распоряжаться людьми. Наконец-то она почувствовала себя хоть в чем-то нужной! От радостного возбуждения она не ощущала под собою ног, порхая по столь ненавистным прежде многоуровневым лестницам цитадели.
Рогар не выходил, не мог больше выдерживать звуков, которые издавала стена, так, чтобы не срываться на окружающих, но подарки от него по-прежнему поступали. Обозы текли в Меарр полноводной рекой, груз песка положил лишь начало. Кайлин спустилась посмотреть, как кнесты, пыхтя, затаскивают по лестницам тяжелый музыкальный инструмент, состоящий из нескольких полых трубок. Звук получался, когда музыкант качал мехи ногой, нагнетая внутрь устройства воздух, а затем проводил специальной палочкой по верхушкам труб, извлекая нужные ноты. Инструмент должны были разместить в главном зале и воспользоваться им на празднике, но Кайлин знала, что Рогар приказал его доставить в цитадель совсем не ради того, чтобы повеселить кнестов. Как и песок, подарок предназначался лишь ей, чтобы порадовать ее, развеять ее одиночество, заставить улыбнуться. Кому как не богу, бывавшему на Нершиже, знать, как важна для нее возможность окунуться обратно в детство.
Пока кнесты пристраивали инструмент к стене, Кайлин остановилась на пороге зала и ножкой, обутой в теплый сапог, провела на песке черту. Из деревни им доставили огромные запасы дров, камины на всем уровне цитадели по ее приказу разожгут жарко-жарко, и здесь можно будет танцевать босиком без опасения свалиться с лихорадкой к утру. От предвкушения она улыбнулась и даже поежилась. Сладкие мурашки бежали по спине, все тело вибрировало, так и просило прыгать, бегать, играть. Наконец-то цитадель перестала казаться темным, холодным, мрачным местом, сплошь состоящим из белого и серого цветов! Наконец-то тут появились и теплый желтый песочный, и нежный розоватый ракушечный, и даже зеленый и голубой! Даже дышать стало легче!
