Девчачьи нежности - страница 7

И вот хожу я мимо, стираю пыль с крышки и поглядываю на Мохеля и Зимину. А что? А, может, и вспомню еще, как вот это па-па-па, самое начало «К Элизе» играть. А пока пойдем-ка, доченька, сыграй мне «Та-та, два кота, черный кот в чула-а-ане, все усы в смета-а-ане»…

Как часто я это слышу: «Мы в твоем возрасте то, мы в твоем возрасте сё…» И учились-то они хорошо, и в пять кружков ходили, и по хозяйству шуршать успевали. Ну-ну. А жили-то вы когда, дорогие мои родители? Ну там, тусовались, в киношки ходили, в кафешки – когда вот это все у вас было? В общем, не слишком-то и завирайтесь. Стоило мне только втереться в доверие к обеим бабушкам, да порасспросить их про вас, так тут же и выяснилось, что были вы нормальными такими детьми. Я даже удивляюсь, как некоторые ваши делишки вам вообще с рук сходили. Начнем с папы.

Папу до пяти лет воспитывали по японской системе: ребенок – это маленький император, и все такое, любите и поклоняйтесь. Даже когда папа прыгал с холодильника, его не ругали. И даже когда он выстрелил утиной дробью в какого-то дядьку из охотничьего ружья: он злоумышленник был, зашел во двор и пнул собаку, а папка был дома один, вот и решил заступиться за Пальму. Вот чувак был, горжусь прямо им. Но его из-за этого даже в первый класс не хотели брать: очень уж непредсказуемый тип. Но дедушка как-то директора школы уговорил. И папа, в общем, не подвел. Он быстренько записался во все кружки: какое-то там конструирование, моделирование и мотокросс, и вся его атомная энергия ушла в мирное русло. Короче, про пять кружков – это правда. Но прыгать с холодильника? Это сильно даже для меня. На это еще даже наша Котька, а ей все прощают, не отважилась.

Теперь про маму. Мама в детстве была не так крута, как папа. Совсем печаль. Когда мама была маленькой, она зашла в большую лужу и стала на самую середину. Лужа была глиняная, и сапоги присосались (азаза, вот умора), прилипли, то есть. И так стояла мама посреди лужи, даже ногу поднять не могла. И стояла бы так до самого вечера, если бы ее не увидела соседка. Она взяла маму под мышку, достала ее из сапог, перенесла через лужу и усадила на лавочку, а потом отодрала от глины резиновые сапоги. Так себе случай, если честно.

Когда мама училась в четвертом классе, она ушла в поход. Вообще-то в поход собирался весь класс вместе с классным руководителем, но пошли только мама и еще две девочки. Они встретились возле школы и увидели, что больше никого нет, но поход решили не отменять – не пропадать же бутербродам и чаю в термосе? И они втроем пошли в лес, а путь в лес пролегал через кладбище… у-у-у. Страшно? Нет, им было не страшно. Самое страшное началось, когда они вернулись, и их встретили родители! Мама говорит, что я расту, не зная слов «ремень» и «угол». Мама, судя по всему, знала эти слова очень даже хорошо.

Когда мама была маленькой, ее отправили в булочную за хлебом. И она пришла домой только через три часа, потому что вместе с этой несчастной булкой каталась на горке. Маму выдала оледеневшая булка. В других историях про маму и продукты присутствуют разлитый по дороге бидон молока, обкусанный опять-таки хлеб и наполовину выпитый квас. И что? Я вон однажды ногой в торт наступила, и ничего, не расстроилась. Случайно вышло: принесла торт из магазина, поставила его на пол и стала разуваться. Ну, и как-то так вышло, что моя нога опустилась на крышку торта. А торт, между прочим, мой был, на день рождения мне же и предназначался. «Ты какой-то человек-кремень, – сказала тогда мама. – Я бы в твоем возрасте расплакалась». Тоже мне проблема, пошла бы да новый купила…