- Думал, а вдруг ремиссия ещё продолжается, - вздохнул он. – Не повезло…
Он вынул из нагрудного кармана футляр.
- Да, печально, - пробормотал он, повернувшись ко мне уже с новыми очками на носу.
Даже со стороны было заметно, насколько толще стали стёкла. И глаза Шокера стали казаться огромными.
Шокер ходил в офис уже неделю, но каждое утро он упорно проверял, не улучшилось ли зрение, хотя бы ещё немного. Но нет. Врач гатрийской неотложки оказался прав: зрение вернулось, но прежние очки не подошли категорически.
Пару дней после приступа Шокер передвигался по дому наощупь, опрокидывал стаканы и разбрасывал еду вокруг тарелки. Потом он начал различать свет и силуэты предметов, и, наконец, смог видеть так, чтобы не чувствовать себя инвалидом. Но сравнение старых очков с новыми до сих пор бесило его.
- Вы готовы? – спросил Шокер, закончив свой утренний ритуал с очками.
- Мы давно уже готовы, - сказала я с упрёком. – Ребёнок вспотеет, пока ты копаешься.
Я стояла с Тимохой на руках и ждала, пока Шокер соберётся.
- Извини, я исправлюсь, - усмехнулся Шокер и забрал у меня сына. – Пойдём.
Мы вышли из дома, и пока я закрывала дверь, Шокер усадил Тимоху в стоящую у крыльца коляску.
- Проводите меня немного? – спросил Шокер, выкатывая коляску за калитку.
- Проводим.
- Чёрт! Документы забыл, - со злостью фыркнул Шокер. – Поезжай потихоньку, сейчас догоню.
Он вернулся в дом, а я побрела по пешей тропке вдоль проезжей части, толкая коляску. Шокер вернулся очень быстро, держа в руке гибкий пластиковый сшиватель с бумагами.
- А перчатки где? – осторожно спросила я.
- Да что ж за напасть-то?! – взвыл Шокер. – На полке у зеркала оставил…
- Холод собачий, у тебя руки отвалятся.
- Ну уж, больше не буду возвращаться, хватит, а то я сегодня до работы не дойду, - угрюмо буркнул Шокер, на ходу положил сшиватель в огромную сумку-карман, что висела на коляске, и сунул руки в карманы бушлата. – Вот так нормально.
- Андрюша, дело в очках или тебя выводит что-то ещё, о чём я опять не знаю?
- Дело в очках, - согласился он. – Не сердись на меня, я скоро привыкну. Самому не верится, но знаю, что привыкну.
- Значит, на глобальном фронте без перемен? И от Ло никаких вестей нет?
Шокер вздохнул:
- Было позавчера письмо. Принесли в контору с официальной почтой…
- И ты мне не сказал?!
- Письмо абсолютно деловое. О себе только, что жив-здоров.
- Ну, можно было сказать мне хотя бы это, что он жив-здоров?!
- Извини, я просто замотался, переключился на другие мысли и забыл.
Я только руками развела. Вот так всегда. Тишь, гладь, а потом вдруг оказывается, что муж опять забыл мне что-то рассказать.
- Ты так забудешь мне сказать, когда местные на гатрийцев войной пойдут.
- Кира, не говори ерунды!
- Почему ты иногда так ведёшь себя со мной, словно я тебе чужая?! Такое ощущение, что ты меня сюда привёз, чтобы было кому с ребёнком сидеть… А прислуге про господскую семью знать не надобно, да?!
Шокер резко остановился.
- Никогда!.. Слышишь?! Никогда не смей так говорить! – отчеканил он сурово.
- Хорошо, не буду.
Он обхватил меня за плечи и повёл вперёд, одной рукой обнимая меня, другой толкая коляску. Я осторожно взглянула на его застывшую гримасу.
- Андрюша, ну, прости меня! Просто обидно как-то…
- Понял я, понял, - вздохнул он.
Мы дошли до развилки дороги. Шокеру прямо, в офисный квартал, а нам направо, к берегу.
- Долго гулять собрались?
