– Хорошо. Как скажешь.
– Не «как скажешь», а как надо.
– Великий и могучий русский язык.
– Ой, чья бы корова ворчала. Русский парень Ваня с окраины.
– Мычала, дурак.
– Сам такой!
* * *
Why don’t you do something love for a change
Why don’t you do something love
Why don’t you do something.
David Guetta
Я просто хочу ритмичную прозу. Чтобы она отстукивала ритм, не давала дышать ровно. Хочу, чтобы ненадолго вы ей зажили. Это – как воздух. Любовь – тоже воздух.
Вы, наверное, разучились любить. Но сердце помнит, и тело помнит. И даже если у сердца ничего не было давно, оно помнит. Все еще помнит.
Где бы он ни был, а я не знаю, где он, но сердце будет помнить.
Я знаю лишь одно: с ним случилась беда. Я знаю ее вкус и вижу его боль.
Я не оставила бы его, если бы знала, что с ним случится беда. Я терпела бы все во имя него. Любовь не дается всем без разбора.
Я готова на жертвы сейчас.
Почему тогда я оставила его?
Я люблю тебя, милый.
Где бы ты ни был,
Как бы ни страдал,
Я помогу тебе,
Ты слышишь меня?
Я приснюсь тебе, и в этом сне ты будешь сжимать мою руку, как никогда не сжимал,
А я буду шептать, что все хорошо.
Милый, любимый, мой глупый,
Ты знаешь, я не могла предать тебя.
И, когда я скажу тебе эти слова,
Ты наконец-то сделаешь это,
Ты поверишь мне без всяких условий,
И тогда прогнать меня ты уже не сумеешь,
Беречь твой сон буду я.
* * *
Ты был одним из тех, кто жертва своему таланту Молодость необузданна, талант заставляет тебя спешить, деньги рвут на части. И ты несешься очертя голову, сбивая невидящих и задевая замешкавшихся. Ты бежишь, уже не помня, зачем сорвался. Но здесь берет свое упрямство и характер. Ты – характерный герой, слегка резонер.
Но без чувства меры, и в череде дней приходит пресыщение. По ту сторону двери ты слышишь скрип и скрежет молчаливого отчаяния.
Ты помнишь себя ребенком, читавшим Библию скорее из любопытства. А потом подростком, восторгающимся Бродским. А Бродский говорил, что Библию понял только в двадцать два, а то и в двадцать четыре. А ты помнишь отчетливо, как в детстве спрашивал:
– Мама, а что дальше будет?
А это значило и то, что было и чем дело завершится. И ты помнишь тепло ее рук – она такая мягкая, надежная. Говорит с тобой, маленьким человеком, как с равным.
Мама, мамочка… Ты помнишь, как смотрела она на тебя в последний раз? Нет, и не пытаешься вспомнить. Память стирает нужное. Память совершенно уверена: тебе это ни к чему, тебе с этим не жить. Не дожить спокойно. Папу помнишь, как он постарел. А маму если и пытаешься, то только тот образ приходит – из детства.
Она тогда сказала, а ты запомнил на всю жизнь: «Человек подобен Богу». И почему-то потом, все эти годы, ты хотел Богу и уподобиться. Но что-то, видимо, не то и не так делал. И за что ей такое?
В какой-то момент тебя начало угнетать общение. Было чуть за двадцать, как вдруг ты начал искать уединения. Это пришло зимой, но ты поначалу не слишком отдавал себе отчет. Казалось, устал: только что поступил в магистратуру Экономической школы. Одна непростая учеба была закончена, но ее тут же сменила другая. Маша училась в университете вечерами и всю субботу, а днем работала, ты же вертелся между гибким графиком в банке – с трехкопеечным окладом, для опыта, и эконометрикой III и IV Маша становилась все красивее, и если бы ты раздражался как прежде, не ревновал, не отслеживал кто/как/в каких обстоятельствах на нее смотрит, ты бы не смог ничего сделать. Вы были вместе, многого друг от друга не требуя.
