– Н-нет, у меня… кинь мне мой … вон тот черный пиджак… кожаный, между прочим… чья кожа, ты не знаешь? Свинячья, наверное… Позови мне твою свинь… сестру!
Пьяненькая Люська побрела к скамейке, которая лучше всего подходила для разговоров – раньше вокруг скамеечки были розы. Но сейчас их уже не было видно, зато другие кусты укрывали скамейку тенью.
– Люська, уличный туалет в другой стороне, если что, – на всякий случай предупредила Саша.
– З-зачем мне туалет? Мне… Поз-зови… как ее… Позови, я ей…
Сашка быстренько сбегала за Марьей:
– Давай, иди, поговори. Клиент готов. Ей только пару-тройку откровений про Пашку и все, он свободен. Кстати, возьми с собой спиртное, вдруг протрезвеет.
– Ага, а ты к Пашке. Не надо, чтобы он с этой дамой уединялся. Вон он – возле мангала.
Машка побежала в дом за спиртным, а Саша подошла к Павлу:
– На когда свадьбу – то назначил? На какое число?
– Я еще думаю отвертеться, – смешно сморщил нос Лебедев.
– Даже не думай, похоже, у этой девахи серьезные планы на тебя.
– Ты тоже заметила, да? – Пашка усмехнулся и шутя прислонился к Саше.
На нее сразу же пахнуло таким знакомым парфюмом… Вот зачем он это делает?
– Где там Машка? – отстранилась от бывшего Саша.
– Да вон они, беседуют, – кивнул Павел.
Видно было, как две дамы мирно беседовали. Хотя, мирно беседовала только Люська, она просто слушала, а Машка размахивала перед ней руками и рассказывала, какой негодяй этот Павел. И, конечно же, она никак не может допустить, чтобы такой чудесный человек, как Ассирия погубила свою жизнь, бла-бла-бла…
– Саш, думаешь, в этот раз прокатит? – заинтересованно спросил Павел.
– Но с Галей же, прокатило.
– С Галей? А у меня была Галя?… С Владленой! Я уж перепугался, думал, забывать начала. Да не прокатило у вас с Владленой, просто она сама мне надоела. Не моя женщина, – вздохнул он.
– А это – твоя?
– Да тоже… не уверен пока…
– А она уверена, – хмыкнула бывшая.
– Пойдем к ним, уже темнеет, – поднялся Павел. – Как Тишка? Платон?
– Нормально. Пойдем… А чего – шашлыки есть не будем?
– Будем, ну так все вместе же и приготовим.
Они подошли к двум девицам. Машка все еще бурно ораторствовала, а Люська ее слушала как-то невнимательно, все смотрела в одну точку. Уснула, наверное.
– Ну и как вы? – усмехнулся Павел. – Маш, чего-то Ассирия тебя не слишком слушает.
– Как так? – очнулась Машка. – Люсь! Ты спишь чтоль с открытыми глазами? Как боевая лошадь, честное слово.
Маш тихонько толкнула гостью, а та, вдруг, пошатнулась и стала падать.
– Э, Ассирия, ты чего? – ухватил девушку за руку Павел и вдруг растерянно посмотрел на Машку. – Маш… это чего?
Сестры сначала даже ничего не поняли, но Лебедев показал им руку – та была вся в крови. В левом боку Люськи-Ассирии темнело бурое пятно, из-за темноты оно казалось почти черным.
– Это… Это что? – не сразу сообразила Машка.
– Это кровь… Маша, это ты ее? – каким-то дрожащим голосом спросил Павел.
– Паш, ты с ума сошел? – спросила Сашка. – Как это Машка ее? И чем?
– Похоже, здесь ножевые раны, – предположил Павел.
– А зачем Машке ножом-то? Она б просто Егоровну выпустила. Или ногами махаться начала. Да что ты Машку не знаешь!
Маша только трясла головой – у нее вмиг пересохло в горле.
– А что же… она не видела, что ли, как убивают? – ничего не понимал Павел.
– Сам посмотри… Машка сидела здесь, а так сидела Люся… Ассирия. Видишь, у нее пиджак на одно плечо накинутый, и не видно никакого пятна… Вообще бока не видно. Значит, когда Машка пришла, Ассирия уже была… ну, долбанутая, прости Господи… – продолжала отстаивать сестру Сашка. – Маша… Маша же!!
