Хаз ко мне развернулся.
Сделал шаг, а я отступить не смогла.
Смотрела, как он приближается.
Опустил пальцы на моё запястье, сжал крепко и за собой потащил.
– А ты со мной прогуляешься. Покажешь дорогу, - и шепнул, когда мы оказались в коридоре: – А заодно начнешь сделку выполнять.
– Нил…
– Я заебался, куколка. Ты всё просишь и просишь, а взамен нихрена не даешь. Пора это исправлять. Покажешь, почему я должен тебе навстречу идти. Как раз наедине окажемся, без твоих ебнутых гостей. Никто нам не помешает, Надь.
21. Глава 21
На первом этаже в холле горит свет. И в гостиной.
В столовой полумрак, но я вижу, что гости до сих пор на полу.
Папа ремонт собирался делать в кухне. Там рядом кладовая и всякие упаковки со стройматериалами. И было много пучков с пластиковыми стяжками.
Один из них нагло растрепали, стянули руки гостям.
На столе сдвинуты тарелки с недоеденным ужином и грудой навалены сотовые телефоны.
– Глаза не сломай, куколка, - усмехнулся Хаз, заметив, что я кошусь в столовую. – Все живы. Довольна?
Он так спрашивает. Словно никого не тронул ради меня.
И это после тех слов, что меня пустят по какому-то кругу.
У Хаза точно есть друзья. Или сообщники, такие же психопаты-убийцы. И страшно представить, если кто-то из них приедет сюда, это счастье, что снегопад завалил дороги и в поселок просто не пробраться.
– Я оденусь, - открыла шкаф и достала старую папину куртку. Покосилась на Хаза – он в одной водолазке, и я уже собиралась предложить ему куртку, но вовремя прикусила язык.
Дурацкая моя любезность.
Пусть этот монстр мерзнет, и это меньшее из того, что он заслуживает.
Наверное, мои мысли на лбу у меня написаны. Потому, что Хаз усмехнулся.
– Хотела бы, чтобы меня снегом засыпало в сугробе? – спросил он и открыл дверь.
– Правду сказать? – закуталась в куртку, от которой пахнет привычно – папиным одеколоном и мятой. Шагнула на крыльцо.
– Желательно.
Он двинулся рядом.
Сугробы, сугробы…замело даже дорожки в саду, с неба до сих пор валят пушистые снежинки, а мы с ним идем к воротам и словно бы просто мирно беседуем.
– Тебя поймали один раз. Найдут и снова, - высказалась.
– Ты так в этом уверена?
– Зло должно быть наказано.
– А сколько пафоса, куколка, - по голосу поняла, что Хаз поморщился. – Ты в каком-то выдуманном мире живешь, девочка. Очки свои розовые сними. И посмотри на меня.
Машинально подчинилась и покосилась на его жесткий профиль.
На него падает свет фонаря.
Хазов шагает быстро, уверенно, чуть запрокинув голову к небу выдыхает изо рта облачки пара. Под ногами снег скрипит, снежинки падают на его черную водолазку, холодно.
Но плечи Хаза расправлены, ему будто нравится даже этот ледяной воздух.
– Что видишь? – спросил он негромко, не поворачиваясь.
Да.
От этого мужчины такие потоки силы и власти расходятся волнами в стороны, что кажется – даже если его поймают еще раз – в колонии снова случится пожар.
Или наводнение.
Ураган.
Землетрясение.
С ним будто сама судьба в сговоре.
– Упаду сейчас, - пробормотала и невольно вцепилась в его руку, когда мы вышли на дорогу. – Вон тот дом, - махнула рукой.
Я по щиколотки проваливаюсь в снег, шагаю и, как неваляшка, качаюсь из стороны в сторону.
Хаз идет ровно, как по асфальту.
Молчим.
О чем он думает, интересно.
– Запасные ключи дядя Валера хранит под крыльцом, - подала голос, когда мы зашли в сад папиного друга. – Там одна доска отходит. Где самая верхняя ступенька.
