Нас догонят и он прямо там если не пристрелит, просто разорвет меня, как злой и дикий зверь.
– Сядь и сиди, - повторила за Верой.
– Пошла ты нахрен, Надя, - Люба оттолкнула меня с дороги.
Что она сказала?
С изумлением уставилась в спину сестры.
Люба скрылась в коридоре.
Она совсем рехнулась? За что она меня послала?
Дернулась, чтобы пойти за ней, но усилием развернулась в другую сторону. Присела в кресло.
Хазовы внизу, они ее не выпустят.
Потерла горящие глаза и уставилась в беззвучно работающий телевизор.
Новости.
И на экране красуются уже такие знакомые фотографии. Разыскиваемые преступники, что засели на всю ночь в нашем доме.
Из коридора послышались мужские голоса.
И я повернулась.
В комнату шагнул Вадим, за ним Хаз.
Средний адвокат подхватил со стола бутылку с минералкой. Старший остановился в дверях, наблюдая, как Вера колдует над раненым.
– Сестрицу свою куда дела? – спросил он у меня негромко.
Он на меня не смотрит. Но у этого мужчины будто панорамное зрение, как у животного, он хищник.
Заметил, что я вздрогнула и повернулся.
– Люба в туалете, - ответила хрипло.
Уверена была. Что они встретят сестру на лестнице, когда поднимались сюда.
И если они ее не видели…
То сейчас Люба бежит вниз.
– В туалете? – переспросил Хаз.
Это не взгляд, а чертов рентген, я сжалась в кресле. И чтобы его отвлечь, сказала первое, что пришло на ум.
– Ты хотел продолжить начатое. На этаже есть другие спальни.
На мой намек у него глаза потемнели, стали просто чернильными.
Но это не похоть. Не возбуждение. Он смотрит – и выносит приговор.
Секунда, вторая, я замерла перед ним, завороженная.
И Хаз вдруг рванул к выходу.
– Нил, - подскочила с кресла и бросилась за ним.
Боже мой. Любе конец.
Он на первом этаже в один миг оказался, я, перепрыгивая ступеньки, полетела за ним, и уже с лестницы различила, что входная дверь стоит нараспашку.
– Нил, не надо! – снова крикнула, когда он на ходу выхватил из кобуры пистолет.
Он метнулся на улицу – черная фигура на фоне белых сугробов, и там впереди него, силуэт сестры.
Заметила лишь вытянутую руку Хаза, а после выстрелы прозвучали, один за другим. Я поскользнулась на ступеньках и шлепнулась носом в сугроб.
Через меня перепрыгнула еще одна черная тень – Вадим.
От страха мозги отшибло, ничего не соображаю, но слышу, как кричит Люба и крику ее радуюсь – хотя бы еще жива.
Снег забился под платье, он на груди, на бедрах, облепил все тело, я ходячая льдинка, выползла из сугроба и побежала вперед.
Люба сидит у дерева, накрыв ладонями голову, напротив Хаз стоит и целится ей в лоб.
– Не стреляй! – проскочила мимо Вадима и набросилась на руку Хаза, животом навалилась на пистолет.
– Вот сейчас иди нах*й отсюда, Надя, – рявкнул он на меня.
– Я же тоже сбежала, и ты не стрелял, - цепляюсь в его руку, висну на ней, не позволяю себя спихнуть. – Не стреляй, хочешь – ударь меня, но не надо…
Я добилась главного – пистолет выпал в снег. Хазов перехватил меня за плечи и развернулся. Встряхнул, как куклу, к себе притянул. В лицо мне рыкнул:
– Куда ты, бл*ть, лезешь? Какого х*я?
Больно и холодно, я дрожу, но оторваться не могу от его лица, от его черных блестящих глаз, он в таком диком бешенстве. Он воплощение зла, сейчас я объект этой злости, и она выплеснется вот-вот.
Он сжимает мои плечи, не рассчитывая силу, передо мной будто истинный дьявол, больно, больно.
С губ сорвался стон.
Как сигнал.
