– Э-э… – замялась Авгеева. – Вы извините, мне на работу пора!
– Не волнуйтесь, мы отправим извещение.
– Какое извещение?
– О том, что вы задержаны по подозрению в убийстве.
– Я задержана?! По подозрению?!. – Авгеева осеклась: от волнения слова застряли в горле.
– Давно вы знаете Гуслярову?
– Гуслярову?.. Анжелику?.. Знаю!.. Мы со школы дружили.
– Одноклассницы?
– Нет, она года на три старше. Мы в одном дворе жили. Ну и дружили.
– В тот вечер, когда вы нашли «жучка», она звонила вам. Зачем?
– Да так, по-дружески позвонила.
– Со двора вашего дома? Вы сказали, что у вас была полиция, и она уехала. Чего она испугалась?
– Ну-у…
– Вы знаете, кем и где она работает?
– В охранной фирме…
– Гуслярова может убить человека?
– Не знаю.
– Может! И вы это знали!.. Иначе бы вы не заказали ей жену вашего любовника!
– Я никого не заказывала! – мотнула головой Авгеева.
– У вас есть дорожная сумка? Советую взять пару комплектов чистого белья, носки, полотенце, мыльно… туалетные принадлежности. Носки желательно шерстяные, в тюрьме сейчас холодно.
– В какой тюрьме?! Я никого не заказывала! – запаниковала девушка.
– Собирайтесь!
– Это Римма меня заказала!
– Откуда вы это знаете?
– Киллер сказал!
– Какой киллер?
– А который убить меня пытался… В квартиру зашел, ночью. Открыл дверь, зашел, а у меня Лика ночевала.
– И что?
– Он на Лику набросился, а Лика его чуть не убила. Ударила его в горло, он упал. Она его пытать…
– Киллер?
Максим вывел на экран фотоснимок Даричева, взятый из его электронного досье, показал Авгеевой:
– Этот?
– Да вроде похож.
– Он приходил вас убивать? Но нарвался на Лику, так я вас понимаю?
– Так… Лика сказала, что убьет его, если он не расскажет. А она могла убить. Она с такой силой его била, я даже не знала, что она так может. То есть я знала, что она умеет драться, но чтобы так!..
– И что должен был рассказать киллер?
– Кто его нанял, рассказать. Сухаркова его наняла.
– А в полицию нельзя было сообщить?
– Поздно уже было.
– Что поздно?
– Да мы с Ликой выпили немного… Ну как немного… Думали, что немного… Короче, Лика спьяну сказала ему, что нужно сделать.
– Что?
– Ну я не могу сказать.
– Тогда собирайтесь!
– Ну хорошо!.. Лика сказала, что заказ отменить нельзя. Можно только отменить самого заказчика. Убить Сухаркову, сказала, надо.
– То есть она переориентировала киллера на убийство заказчицы?
– В какой-то степени, – пожала плечами девушка.
– Что значит в какой-то степени?
– Лика сказала, что убьет его, если он еще раз сунется ко мне. Что хочешь делай, сказала ему, но про меня чтобы забыл. А если Сухаркова будет настаивать, можешь убить ее. А настаивать она, сказала, будет.
– Поэтому убить?
– А что хочет, сказала, то пусть и делает. Хочет убить, пусть убивает. А не хочет, пусть сам застрелится.
– То есть Гуслярова поставила киллера перед выбором: или убить, или застрелиться?
– Ну, не знаю.
– А почему вы мне сразу об этом разговоре не рассказали? Почему скрывали?
– Потому что Лика поставила киллера перед выбором. Ясно же, что стреляться он бы не стал.
– Она звонила вам, предупреждала, что могут прийти из полиции?
– И звонила, и приходила, и предупреждала.
– То есть она еще до моего прихода знала, что Сухаркову убили.
– Выходит, что знала.
– И велела вам молчать?
– Ну а вдруг вы решите, что это она заказала… Перезаказала Сухаркову!
Максим пожал плечами, не зная, верить Авгеевой или нет. Киллер, конечно, мог открыть дверь, тайком проникнуть в квартиру. И Лика могла отоварить его по полной программе. И даже «перепрограммировать» его. Теоретически такой расклад возможен, а практически Авгеева могла банально наврать.
