Разговор прерывается. С гулким сердцебиением я прикрываю дверь.
Анархисту нужна моя изощренная смерть. А Эмину – моя жизнь. И никто не спрашивает, что нужно мне.
Эмин лежал на кровати, читая книгу. Боже, даже у этого бандита с собой всегда есть книга. Удивительно.
- Сколько тебе лет? – вырывается само собой.
- Двадцать восемь, Диана, - Эмин усмехается, - чего замерла? Выезжаем на рассвете. В твоих интересах лечь спать.
- Мы будем спать здесь? – хмуро переминаюсь.
- Нет, конечно. Ты можешь расстелить на полу.
Я делаю шаг подальше от кровати. На полу, так на полу. Так намного лучше.
Эмин захлопывает книжку – так резко, громко, что заставляет меня замереть на месте.
- Шутка. У тебя есть половина кровати. На ней и спи.
- Я на полу.
Тогда его голос изменился. Приобрел металлические нотки, которые я так не любила.
- Легла и уснула… Диана, - тембр его голоса понизился, стал опаснее.
Повторять он тоже не будет – вижу по его прищуру.
И я ложусь. На самый краешек. Подгибаю колени, отворачиваюсь от него, а слезы сами начинают литься. Тихо. Незаметно.
Только его дыхание – иногда нетерпеливое, иногда глубокое слышится в номере. Надеюсь, что он не замечает мои слезы. Или хотя бы делает вид.
Но проходит время, и на мою голову опускается его рука. Тяжелая. Большая.
Не предвещающая ничего хорошего.
От его прикосновения я вздрогнула, затаив дыхание. И даже перестала плакать.
- Эмин… - мой голос охрип от волнения.
- Боишься?
Отпустив мои волосы, его пальцы очертили шею. Собственнически. Размашисто.
Как ставят подпись на полученном товаре.
Только дыхание его тяжелое раздавалось за спиной.
- Спи, - тихий приказ.
Он наверняка слышит, как сильно бьется мое сердце. И как неспокойно я засыпаю.
Ранним утром мы двинулись в путь. Я с опухшими от слез глазами, а Эмин мрачный, как непогода в Сибири. Человек настроения.
С каждым километром пути меня утешала мысль, что я становлюсь ближе к маме. Как она там? Почему она не рассказывала мне правду?
Уже к вечеру второго дня я узнала, где живет Эмин. Как только мы въехали в Волгоград. В теплый солнечный город Волгоград – здесь мы с семьей никогда не были.
Вероятно, потому что здесь жил Анархист, от которого мы бежали.
- Куда мы теперь? – осторожно спрашиваю.
- В мой дом.
Краткость – сестра таланта.
Я не перечу. Все равно увезет.
Не добровольно, так силой.
Батальонная 13. Я сумела разглядеть табличку с адресом. А затем Эмин вывел меня из машины. На часах одиннадцать вечера, было темно. Эмин подогнал машину к самому подъезду.
- Пошли, - крепко берет за руку.
Я с волнением оглядываю двор. Темнота, тишина. Только Эмин и я.
И лифт, в котором он стоит очень близко ко мне. И тяжело дышит, над чем-то раздумывая.
В квартире я, не думая, подхожу к окну. Рядом с окнами чувствуется свобода, но тринадцатый этаж пугает своей высотой.
- Здесь три комнаты. Это мой дом, и здесь тебе ничего не угрожает. Вид открывается на визитные карточки города: колесо обозрения, Волгоградский мост, монумент, стадион «Волгоград Арена» - все в твоем распоряжении. Смотри, любуйся.
Я шумно выдыхаю. Вид на мост обескураживал, а холодная река – темная, глубокая, страшная – пугала до дрожи.
Она такая же таинственная, как теперь моя жизнь.
Однако, ни монумент «Родина-мать зовёт!», ни колесо обозрения не радовали глаз. Все было чужим. Опасным. Страшным.
Как и сам Эмин.
- Я не хочу здесь жить… - отчаянно шепчу, упираясь в толстое остекление балкона.
