Осознание случившегося прибило меня железобетонной плитой: я подарила свой первый раз парню, о котором совершенно ничего не знаю, и встречи с которым можно пересчитать по пальцам одной руки.
Боже!
Я фантастическая идиотка!
А он только откатился от меня и расслабленно завалился на спину рядом, прикрывая глаза и выводя пальцами странные узоры на моем бедре. Затем протяжно выдохнул и без единого слова поднялся на ноги, уходя в ванную и оставляя меня одну. И только я хотела бы разреветься, как Рома вернулся обратно, как-то совсем по-деловому вытирая с моего живота остатки былой страсти.
Стыдливо свела ноги вместе и прикрыла грудь, зажмурилась и приготовилась умереть со стыда, но не успела, потому что меня тут же подхватили на руки и понесли. В душ.
– Я тебя немного испачкал, – поставил меня на ноги в душевой и закрыл створку кабинки, а затем врубил воду, и я взвизгнула под прохладными каплями.
– Ну, Рома!
– О, живая! А я уж было решил, что ты спятила от двойного оргазма, – тихо рассмеялся парень за спиной, пока его руки неспешно путешествовали по моему телу.
– П-ф-ф, какой же ты, – вспыхнула я.
– Офигенный?
– Офигенный, да! Офигенный индюк ты, Рома!
– Спасибо! Это лучший комплимент в моей жизни. Давай еще?
– Перетопчешься, – буркнула я, а сама резко упёрлась рукой в кафель и прикрыла глаза, приказывая себе не стонать.
Ведь он опять творил со мной страшные, совершенно бесстыжие вещи. Трогал, мял, пощипывал, нежно поглаживал, и всё совершалось так виртуозно, что я невольно задумалась о том, на скольких девушках он смог отточить своё мастерство?
Ведь я всегда думала, что потеря невинности – дело грязное и крайне неприятное. Девочки в институте рассказывали, что в свой первый раз им было адски больно, и даже в следующие заходы приходилось не легче. А одна ещё жаловалась, что уже целый год имитирует оргазмы со своим парнем, хотя на самом деле ровным счётом ничего не чувствует. А тут...
Просто вау-вау-вау!!!
Только... картинки, где он берёт других девушек, как только что брал и меня, чересчур больно ударили по мозгам. Размозжили, а потом и вовсе смешали в кашу серое вещество. Блондинки, брюнетки, рыжие. Он любил хоть кого-то из них? Целовал так же, как и меня?
Повелительный тычок в спину, и я послушно выгибаюсь. Ещё один посильнее, и приходится наклониться ниже, подставляя ему попку. Ладони обрисовывают ягодицы, мнут их, а потом неожиданно громко шлёпают так, что я тихо вскрикиваю и вздрагиваю.
– Загоняешься, да, Сонь? – насмешливо тянет сзади, прихватив меня за волосы и оттягивая голову назад.
– Нет, – беспомощно цепляюсь за стену.
– Загоняешься, – всей пятернёй проводит у меня между ног и ощутимо прихватывает, – ах, я дала ему на втором свидании. Ах, я такая распутница. Ах, как я могла? Ах, ах, ах...
– Не надо, Рома, – скулю жалобно, потому что его слова бьют металлической плёткой по просоленным ранам.
Но в ответ он только резко поднимает меня и разворачивает к себе, прижимая к кафелю, и набрасывается на мой рот. Жадно. Глубоко. Развратно.
– Уже всё случилось, Сонь, – рычит он мне в губы, – ахать теперь будешь подо мной.
– Ах, – непроизвольно вырывается из меня, когда его раскалённый и потяжелевший член касается моих складочек.
– Вот так, хорошая девочка, – приподнимает одну мою ногу и ставит на высокий выступ душевой.
И продолжает руками и губами поджигать во мне фитили страсти. Я уже слышу их шипение. Ещё немного, и произойдет детонация, потому что низ живота знакомо и сладко тянет, а конечности превратились в дрожащее желе. Но Рому это не останавливает, он перехватывает моё, почти повисшее на нём тело и продолжает раскручивать меня в своей адской центрифуге.
