А теперь? Теперь слов нет. Только накрывающий с головой стыд от осознания того, что мужчина, который завладел моими снами и с которым у меня был курортный роман, теперь мой новый преподаватель.
Так конкретно влипнуть могла только я!
На щеки медленно наползает румянец. Они уже начинают гореть. И даже любопытно таращащиеся одногруппники положение не спасают. Тишина в аудитории угнетает и давит на ушные перепонки, сердце стремится пробить грудную клетку. А когда Денис своим раскатистым басом еще и гаркнул:
– Фамилия?! – захотелось сквозь землю провалиться. Таких ноток в его тоне я до этого не слышала.
– Е-Елагина, – проблеяла я невнятно, да тут же сама на себя разозлилась.
Что за тряпка?
Что за мямля?!
И с какой это стати он так на меня рычит? Между прочим, за пять минут опоздания еще не предполагается расстрел!
– Ульяна Елагина, – добавила уже смелее, сжимая пальцы на лямке рюкзака. – Прошу простить меня за опоздание, – и за то что “возбудила и не дала”. – Можно, я пройду на место? – а лучше выйду во-о-он в то окно напротив.
Смешно, что я ведь даже не знаю, как его полное имя. Как к нему обращаться… теперь? Для меня этот суровый мужчина был буквально две недели назад просто Денис. Сейчас же даже язык не повернется так его назвать.
– Ульяна значит, – повторил Денис, – Елагина, – появилось ощущение, будто мужчина все еще пытается осознать, кто перед ним. Гипнотизируя мою пригвожденную к месту фигуру взглядом из-под густых хмурых бровей.
Ну, и я не отстаю. Рассматриваю его с каким-то диким удовольствием.
Внушительный. Даже пугающий своими габаритами, совершенно чужеродными в этой стерильно-элегантной аудитории. В этом темно-сером клетчатом костюме и белой рубашке, обтянувшей мощный разворот плеч. С густой бородой, которая так щекотно кололась, когда его жадные губы сминали мои, и с темным ежиком волос.
Он был этакий медведь. Внешне неприступный, неповоротливый, грозный и яростный, но внутри умеющий быть умопомрачительно нежным и ласковым хищным зверем.
Я заметила его в первый же день, как только заселилась в номер отеля. Трудно было не заметить! Он заставлял трепетать все внутри уже только от одного своего взгляда. Таять от одного вздоха. Голова шла кругом уже от того, какой неимоверно хрупкой и маленькой я чувствовала себя рядом с ним. В полной и безоговорочной безопасности.
Жалкие дни, считанные просто. И так влипнуть – это надо уметь.
Я умела. И, как показывает жизнь, активно практиковала!
– Кхм, – кашлянул кто-то из парней. – Уль.
Я бросила взгляд на одногруппников. Вадик активно махал мне рукой с нашего привычного пятого ряда, что-то шепча сквозь сжатые зубы.
Да я бы и сама уже рада исчезнуть со всеобщего обозрения. Особенно сильно жаждала спрятаться от взгляда нового преподавателя. Пока мои щеки окончательно не заалели.
– Проходите, студентка Елагина, – услышала я наконец-то и украдкой выдохнула.
Потупила взгляд и прошмыгнула к Вадику. Плюхнулась рядом с другом на стул и бросила в ноги рюкзак, силясь слиться с обстановкой.
– Это что было? – хмыкнул мне на ушко друг детства.
– Что? – включила я режим “дура полнейшая”, нырнув в рюкзак за блокнотом и ручкой. Щеки до сих пор жжет от смущения, а чувство, будто я не в своей тарелке, только усиливается.
– Ну, эти гляделки ваши. С преподом.
– Тебе показалось, Вадь.
– Да? Не думаю, Улька.
– Вот и правильно. Вот и не думай. У тебя это все равно получается плохо.
