Вадик на это ничего не ответил. Не успел. До нас долетело требовательное:
– Я вам не мешаю, господа студенты? – вкрадчивым, пугающе ровным тоном, от которого поджилки затряслись.
Вот черт!
– Простите, молчим, – поднял руки Вадик, выдав свою фирменную “примирительную” улыбочку. Она у него всегда и со всеми преподами прокатывала. С самого первого курса. Превращая парня из засранца в белобрысого ангелочка. Нимба только не хватало.
Однако Денис не все. И я уверена, что с ним такие шутки не пройдут.
– Фамилия? – спросил наш новый преподаватель, складывая свои мощные ручищи на груди. Да так, что ткань пиджака опасно натягивается и слишком хорошо демонстрирует, какие под ней спрятаны накачанные руки.
Женская половина нашей группы подавила вздохи, чуть не расплываясь по столам. Парни явно почувствовали, кто тут в группе теперь альфа самец и “прижали уши”. А я снова пошла пунцовыми пятнами от смущения. Потому что подсознание слишком живо напомнило, как эти самые руки прижимали, ласкали и крепко обнимали.
– Шмелев, – тем временем отрапортовал улыбчивый Вадик. Вот кому точно пофиг на все!
Денис прошел по нему внимательным взглядом. Изучающим. Оценивающим. И судя по всему, дружище мой теперь у преподавателя “на карандаше”. Что-то ему в парне сильно не понравилось.
И да, в мою сторону подчеркнуто не смотрели. Обидно, блин!
– Как его… зовут? – спросила я немного погодя.
– Кого?
– Вадик, не тупи! – врезала я кулачком парню в руку. – Препода!
– Денис Игоревич Громов. Бывший вояка. М-м, внушительно как, да, Елагина?
– Это что это за кривая усмешка, Шмелев?
– Да так, не бери в голову, – отмахнулся друг, все еще тихонько гогоча себе под нос.
Я для демонстрации своей обиды на его “тонкие шуточки” пнула парня по ноге, заслужив возмущенное “ой”, и снова посмотрела на Дениса. Взгляд сам так и липнул к мужчине.
Он начал вводную лекцию, но я не то что слушать спокойно не могла, даже сидеть с трудом удавалось. Каждое слово, каждое движение, каждый шаг его заставлял трепетать все внутри.
Денис Игоревич, значит.
Громов.
Фамилия, подобно тихому раскату голоса Дениса, разносящемуся по аудитории, перекатывалась в голове и приятно рычала на языке. Волнующе.
Гром.
Ему идет.
Я почему-то даже не удивлена, что мой случайный сочинский знакомый оказался военным. Судьба у меня, видимо, такая. Да и по его выправке, по тому, как мужчина держался в отеле, даже эта прямая спина и прицельный взгляд – все прямо кричало о его принадлежности к той же, что у моего отца, профессии.
Интересно, а вдруг они знакомы? Хотя нет, вряд ли. Подумала и тут же отбросила эту мысль.
По рукам промаршировали мурашки, когда я поймала на себе очередной мимолетный взгляд Дениса.
Вот только взгляд этот был недобрый. Черный. Мрачный. И точно не сулящий ничего хорошего.
Дискомфорт усилился стократно, и я даже нервно заерзала на стуле, утыкаясь взглядом в тетрадь.
– Кстати, Уль, тебе звонил отец утром? – шепнул Вадик, лениво покручивая ручку в длинных пальцах.
– Звонил. Но у меня было такое утро безумное, что я сначала пропустила его звонок, потом забыла набрать. А что?
– Они с батей опять что-то удумали. Сегодня на ужин нас зазывают. Семейный, – поиграл бровями друг, – понимаешь, к чему это я?
– Вот блин! – скрипнула я зубами.
– Он самый, Елагина. Чую, сегодня нам будет не отвертеться.
– Ну, что я могу тебе сказать? Готовь кольцо. На одно колено падать будешь, женишок, – хохотнула я, подмигивая офигевшему Вадику.
