Нет, этого не может быть. Головой понимаю, что очень даже может, но не хочу в это верить. Упорно убеждаю себя, что мне показалось, и даже почти получается успокоиться.
— Мы на месте. — Григорий Павлович останавливает машину около высоких ворот и быстро что-то пишет в телефоне. Ворота разъезжаются в обе стороны, пропуская нас на территорию. Смотрю на огромный дом с панорамными окнами, и мне становится не по себе.
Обнимаю себя, начиная мелко дрожать от страха. Я не боюсь, что Иван сделает со мной что-то плохое. Я боюсь себя. Своей реакции на него и вновь проснувшихся чувств. Они не нужны никому ни мне, ни ему. Мы изменились, и у каждого давно своя жизнь…
— Пойдемте, вас ждут.
Адвокат выходит на улицу, открывает мою дверь и и помогает выбраться из салона. Учтиво благодарю его и ощущаю на себе тяжелый взгляд. Знаю, кому он принадлежит, но встретиться с ним нет сил. Стараюсь дышать ровно, чтобы унять участившийся пульс, но получается только хуже. Не справляюсь с эмоциями и оборачиваюсь. Иван стоит в метре от меня. Сердце ухает вниз, а дыхание срывается.
— Ванечка, — шепчу неосознанно и помимо воли делаю шаг к нему.
Ни слова не говоря, сгребает в охапку и прижимает к своей груди. Дышу им и не могу надышаться. Утыкаюсь носом в горячую шею и начинаю рыдать. Слезы сами по себе льются из глаз, и остановить этот поток не получается.
Иван не мешает мне. Просто гладит по спине и что-то тихо говорит на ухо. Не понимаю его слов, мне все равно. Просто слушаю хрипловатый голос, чувствую близость и с жадностью впитываю каждую секунду рядом. Только сейчас понимаю, насколько соскучилась. На сколько мне его не хватало…
Меня колотит, но не от мороза, а от противоречивых переживаний. От осознания невозможности всего происходящего. Надо взять себя в руки и разорвать нашу связь, но я не могу. Ни физически, ни морально.
— Все хорошо, успокойся, — поднимает мое лицо за подбородок и пальцем вытирает соленые капли. — Пойдем в дом, Нюся заждалась.
Судорожно вздыхаю и робко киваю. Он указывает рукой на окно в доме, в котором я вижу дочку, машущую мне всеми силами. Сердце болезненно сжимается. Малышка моя, соскучилась, наверное. Слезы моментально высыхают.
— Пойдем скорее…
— Григорий Павлович, вы пройдете? — Иван отдает ему пальто и накидывает мне на плечи свою куртку.
— Нет нужды. Да и поздно уже. Завтра все обсудим.
— Хорошо. Спасибо за все, — протягивает руку.
Адвокат кивает и пожимает.
— До свидания и спасибо, — спохватываюсь я и тоже подаю руку.
— Всего доброго, Виктория, — усмехается он и идет к своей машине.
— Пойдем домой. — Иван обнимает меня за плечи и ведет по дорожке к дому.
Открывает дверь и пропускает вперед.
— Мама! — звонко кричит дочка и бежит ко мне. Присаживаюсь перед ней на корточки и крепко обнимаю. — Я так соскучилась.
— А я-то как соскучилась, — глажу ее по мягким волосам и целую нежные щечки.
— А ты больше не уйдешь?
— Конечно нет, — улыбаюсь ей.
— Обещаешь?
— Обещаю. Ты не хулиганила тут?
— Совсем чуть-чуть, — смущается Нюся, а глаза хитрые-хитрые. — Мне папа лазлешил.
— Папа? — перевожу взгляд на Ивана. Тот лишь пожимает плечами и широко улыбается. Сговорились, значит?
Аккуратно снимаю обувь и прохожу в гостиную. С интересом осматриваюсь по сторонам. Внутри дом такой же большой, как и снаружи, и очень просторный. Минимум мебели, зато очень много воздуха и света. Красиво, но как-то неуютно и холодно. Зябко веду плечами, отбрасывая дурацкие мысли.
