На языке ощущалась соль. Я чувствовал ее горячее дыхание, она дышала прерывисто и спонтанно – как будто забыла, как это делать. И пыталась восстановить привычный ритм, хотя поцелуй блокировал любые мысли. Она не могла уже оторваться. И я тоже.
Было безумно приятно заткнуть ей рот и сделать это таким красивым жестом. Она уже не истерила и сама обнимала меня за шею. Натка не хотела, чтобы это мгновение кончалось. И только я прекрасно знал, что это только начало – впереди у нас еще много таких глубоких поцелуев. И не только поцелуев.
Я привез Нату домой – в свою квартиру. Просторную, светлую, неплохо обставленную, с хорошей бытовой техникой. Но совершенно пустую. Мне не нравилось здесь быть, эти стены напоминали мне, что я одинок. Что кроме бабочек-однодневок в моей жизни нет никого, кто бы мог оценить интерьеры... Никто не мог приготовить завтрак или просто сказать мне утром: «Вставай, Карим». А еще лучше – завалиться ко мне в постель в одной пижамке. Да хоть и в моей собственной футболке. Чем меньше одежды, тем лучше.
Я чувствовал, как движется жизнь. Она проходила мимо меня, и уже ничего не вставляло, как раньше. Ни бухло, ни колеса, ни предметы роскоши. Иногда я нажирался в дрова и садился за руль – просто ради того, чтобы взять себя на понт. Еще раз задуматься о том, как мало всего меня держит на этом свете. Я разгонялся и шел на всех парах по ночной магистрали. Врубал погромче музыку, вливал в себя еще спиртного и... закрывал глаза.
В те страшные секунды я думал, какой же мудак и подонок сейчас управляет моим автомобилем. Ведь я и выеденного яйца не стою. Кто я такой, чем хорош? Кому я в действительности нужен? Обычно у людей есть родители, они всегда готовы принять своих детей, какими бы они ни стали. Но и мне, и Натке в этом плане не повезло. Считай, мы были сиротами при живых родителях. Может, именно поэтому мы встретились – чтобы найти друг друга и восполнить пустоту?
– Ничего себе... – ходила по комнатам Ната. – Боже, Карим. У тебя такой шикарный вид из окон.
– Кремлевские звезды.
– «А из нашего окна площадь красная видна», – улыбалась моя гостья и смотрела свысока на мир. – Еще не бывала в таких небоскребах. Очень круто.
– Хочешь выпить?
– Да нет, не особо, – то ли не хотела, то ли просто постеснялась Натка. – А вот поесть бы я не отказалась.
– С этим проблем нет. Открой холодильник и возьми все, что тебе приглянется. Там точно есть балык, тосты, салат, сливочное масло, вчерашняя пицца, если хочешь... Мне было как-то не до еды. Ходил весь на нервах.
– Понятно... – вздохнула моя девочка и еще раз осмотрелась, будто чего-то ждала.
– Ладно, я схожу пока в душ. Хочу смыть с себя этот день и начать все с чистого листа. Если хочешь, можешь присоединиться... Когда перекусишь.
– А... – смутилась Ната и заложила прядь волос за покрасневшее ушко. – Я над этим подумаю.
Стащив с себя одежду, я вошел под струи теплой воды и смыл с кожи все, что мешало чистоте. Как физической, так и ментальной. В сточную дыру смывались все страхи и подозрения, я отделял от себя толстый слой заносчивости и самомнения. Все это мешало мне нормально сблизиться с Натой. Она ощущала, что я давлю на нее. Что требую чего-то невозможного, хотя сам, по существу, ничего ей не давал.
Это было в корне неверно. Теперь я уже все прекрасно понимал – пришел черед рассказать ей, что такое настоящая сексуальность и с чего она начинается.
