Ник?
Ощущение было похожее, но другое. Кристине вдруг невыносимо захотелось подойти поближе к железным, нагретым солнцем коробкам. Она выпустила из рук чемодан и сделала несколько шагов к ним.
Молча Игорь поставил свою поклажу на ступеньки и спустился к ней.
Зажатое между покрытыми ржавчиной боками позднесоветских гаражей, возвышалось кирпичное строение.
Кристине показалось, что откуда-то из глубины этого строения до неё донёсся плач.
– Слышишь? – она уже шуршала полуистлевшим мусором у его стены, заглядывала в зазор. – Плачет кто-то.
Через голову Кристины заглянул во тьму строения Игорь.
– Нет там никого.
– Но я слышу!
Игорь, тряхнув плечами, скинул с себя оковы страшного дежавю тридцатилетней давности и прислушался. Через мгновение покачал головой.
– Ничего.
– И что это мы там делаем, а?
Вкрадчивый голос заставил Игоря и Кристину вздрогнуть. Около подъезда стоял полный мужчина. Взмокшая на груди и подмышках футболка туго обтягивала его тело. Тёмные волосы, прилипшие ко лбу, влажно лоснились. Лицо мужчины исказила гримаса подозрительности, которая, впрочем, разгладилась, когда он подошёл чуть ближе.
– Игорь?
– Эдик?
Игорь поспешно отошёл от строения и протянул мужчине руку для пожатия. Замешкавшись на секунду, Эдик неловко протянул левую руку и сжал протянутую ладонь.
– Сколько лет, сколько зим. А это у нас…
Взгляд его остановился на всё ещё стоящую у строения Кристину.
– Кристина. Будет у тебя квартиру снимать, – предвосхищая немой вопрос бывшего однокашника, Игорь отпустил его руку и поспешно проговорил, кивнув в сторону, – услышали там шум какой-то. Думали, вдруг помощь нужна.
– Ага-ага, понятненько, – закивал головой Эдик. – Сюда голуби иногда заползают и шуршат. Крысы ещё.
Он хлопнул в ладоши, распространяя вокруг себя удушливые волны пота.
– Ладненько, что это мы тут стоим? Пойдёмте, квартиру покажу. Не хоромы, конечно…
«Не хоромы», по мнению Эдика, встретили их трёхметровым потолком и идеально натёртым паркетом. Игорь присвистнул.
Кристина протащила чемодан в первую по коридору комнату. Телевизор с кружевной салфеточкой, узкий раскладной диван, за которым гордо висит на стене цветастый ковёр, небольшой столик и стул у окна – вот и вся обстановка.
– Здравствуйте.
Кристина вздрогнула. Прямо за дверью, на диване, сидел интеллигентного вида сухой старичок. Его шерстяной костюм, несмотря на жару, был застёгнут на все пуговицы.
– З-здравствуйте, – промямлила Кристина.
Старичок сдвинул очки в тонкой оправе на кончик носа.
– Девушка, вас случайно не Анной звать?
Из коридора, отдуваясь, показался Эдик.
– Это… отец мой… хозяин… квартиры…
Эдик вытащил из нагрудного кармана блистер с таблетками и, освободив дрожащими руками одну от оболочки, закинул в рот.
Старичок протянул сухую руку-веточку:
– Лев Геннадьевич.
Кристина пожала шершавую ладонь.
Опа! А старикан-то настоящий!
– Кристина.
Показавшийся из-за Эдикова плеча Игорь кивнул старичку:
– Здравствуйте, Лев Геннадьевич.
Точняк, настоящий.
Кристина попыталась освободить голову от непрошенных реплик Ника и обратилась к старичку:
– Скажите пожалуйста, Лев Геннадьевич, почему так дешево сдаёте?
Тот качнул головой.
– Да меня сын к себе перевозит. Нам бы побыстрее сдать, чтобы от меня хоть какая-то польза была…
– Ну вот только не надо начинать! – поморщился Эдик. Он отдышался, но всё равно выглядел каким-то помятым. – Тут комнатка вторая закрыта, так что, по факту, живём только в этой. Устраивает?
