Взрыв. Все внутри пламенеет. Это в голове, в груди, глубоко внутри меня. Я хватаюсь за край стойки, не сдерживаю отчаянный крик. У меня кружится голова, а все внутри горячо пульсирует, по бедрам стекает смазка.
– Я разрядился, поедешь? – его голос раздается прямо надо мной.
7. Глава 6
Ника
Поднимаю глаза, моргаю слипшимися от слез ресницами. После оргазма такой силы хочу только одного: к нему на руки. Хочу, чтобы он прижал меня к себе и назвал своей.
— Поеду, – киваю я, вновь попавшись в капкан зеленых глаз.
Он не дотрагивается до меня. Едва улыбается уголками губ.
– Ты в этом поедешь? – Ваня окидывает взглядом мою форму. – Там холодно.
— Я… — внезапно вспоминаю, что на мне облитые юбка и форменная рубашка. – Нет, мне нужно переодеться. Подождешь?
Мне вдруг становится страшно, что если я уйду, то он опять испарится. И тогда уже все… Я никогда больше его не увижу.
– Ага. Кофемашина как включается? – он направляется за барную стойку, задумчиво останавливается возле аппарата.
– Там есть инструкция, — поясняю я, а потом с моих губ срывается какая-то дикость: — Ты можешь пойти со мной? В подсобку…
Ваня смотрит на меня долгим взглядом, одним из тех, что, кажется, просвечивают рентгеном.
– Могу, – серьезно говорит он. – Только обещай не приставать.
Я застываю с открытым ртом – никак не могу привыкнуть к его шуточкам, сказанным серьезным тоном. Молча разворачиваюсь и иду в подсобку, где мы переодеваемся.
Пока я достаю свои вещи, – растянутый свитер и джинсы, – в небольшом коридорчике раздаются тихие шаги. В зеркале вижу, как Ваня застывает на пороге, подпирает плечом дверной косяк.
— Отвернись, – бросаю через плечо, дернув молнию сбоку юбки.
– Ты… хочешь, чтобы я отвернулся? – огонек в его глазах будто бы снова разгорается, но в следующую секунду он поднимает ладони в жесте капитуляции. – Ладно, ладно.
Отворачивается и возвращается в ту же позу.
Я улыбаюсь своему отражению. В груди горячо, словно там растет солнце, которое вот-вот прорвется наружу и затопит светом все вокруг. Весь город. Осветит каждый его темный закоулок.
С удовольствием избавляюсь от мерзкой формы, напяливаю свитер, жалея, что приходится при нем быть в этой убогости. Дергаю кофту вниз, чувствуя, как электризуются волосы, и выныриваю из растянутой горловины.
Дергаюсь, потому что Ваня стоит прямо за моей спиной, рассматривает меня внимательно, чуть склонив голову набок.
— Я же попросила тебя отвернуться, – проговариваю сдавленно, умирая от желания оказаться в его руках.
– Я отвернулся, – голос тихий, низкий, чуть хрипловатый врывается в сердце.
— Мне так тяжело находится рядом с тобой, – выдаю я тупое, тихо всхлипнув.
– Почему? – не шевелится, руки в карманах, но стоит так близко, что его дыхание шевелит мои волосы.
— Я не знаю, глупости все это, – отмахиваюсь я, наскоро стираю слезинку, которая катится по щеке и наклоняюсь, чтобы уже заскочить в джинсы.
Я делаю вид, что просто переодеваюсь, что все мои движения случайны. Джинсы узкие, и я натягиваю их медленно, касаясь вскользь попкой его ширинки.
Он слегка покашливает, поднимает руку, чтобы прикрыть рот, задевая ребром ладони мое голое бедро.
Я красивым движением разворачиваюсь лицом к нему, стараясь не касаться его вообще. Тяну джинсы вверх, задевая рукой бугор, неслабо обозначившийся в штанах.
— Прости, тут тесно, – улыбаюсь почти ему в губы, поднимаю руку и собираю волосы в хвостик.
