– Я вырос, Гай, – сдержанно проговорил Марк.
– Да, вырос, – тихо согласился тот, – вырос, но мне все кажется – не повзрослел и остаешься по-прежнему беззащитным и слишком беспечным.
– Вот как! – Разговор нравился Марку все меньше.
– Отчего-то мне кажется, что ты, как и раньше, нуждаешься в опоре и поддержке. Я по-прежнему чувствую за тебя ответственность!
– Это, наверное, потому, что я щуплый и выгляжу слабым. Но уверяю тебя, я не так уязвим, как тебе кажется! – Марк старался придать своему голосу побольше твердости.
Он потянулся, чтобы взять со столика у постели чашу с питьем, но рука дрогнула – Га й стремительно подхватил чашу и заботливо поднес питье к губам Марка. Оставалось только принять помощь, хотя именно этого Марк сейчас совсем не хотел! Поэтому он постарался сосредоточиться, собрал силы и уверенной рукой отобрал чашу у Гая, чтобы напиться самостоятельно.
– Маленький упрямец! – пожурил Гай.
Марк начал раздражаться:
– Прошу тебя, не называй меня маленьким – это несносно! А если это прозвучит еще и при посторонних!
– Напрасно ты опять ершишься.
Гай взял Марка за руку. Открытой ладонью вверх. Наклонился к этой ладони (может, хотел что-то рассмотреть?) – а Марк вдруг безумно испугался, что Гай сейчас наклонится еще ниже и коснется губами его открытой ладони!
Предчувствие было навязчиво-четким и болезненно-живым, как воспоминание: печальные глаза Гая, так похожие на оленьи, его полный доброты голос, движение головы вниз, к ладони… Марка просто ожгло ужасом – что же это такое? Разум лихорадочно-поспешно выдвинул первую попавшуюся, естественно негативную, версию: Гай питает недолжные чувства! И Марк не просто резко, а нервно и зло выдернул свою ладонь из руки Га я и угрюмо прошипел:
– Уж не хочешь ли ты стать моим покровителем?
Гай побледнел. До него, кажется, дошел тот смысл, который его младший товарищ видел во всей этой сцене. Он отшатнулся:
– Марк, нет! Ты неправильно подумал, уверяю тебя!
– Нет?!
– Маленький глупец! Ой, прости! Да что там – глупец, да и все. Если хочешь – большой глупец! Ты мне как младший брат. Ты же знаешь, у меня одни сестры, а мне всегда так не хватало брата. Я подчас завидую Гракхам. И я очень люблю тебя – по-братски! Другое дело, что не понимаю, почему я постоянно боюсь за тебя. Мне все кажется, что с тобой может что-то случиться или ты вдруг пропадешь где-нибудь…
– В притонах Субура, – несколько смягчаясь, вставил Марк.
– Да, и притоны эти тоже… – Гай положил ладонь себе на лоб. – В общем, поверь, я лишь как старший брат… ничего дурного!
Он в отчаянии смотрел на Марка – верит ли тот? И слова, и взгляд, и голос Га я убедили Марка. Да он и сам осознал в эту минуту, как дорог был ему всегда сам Гай, как он гордился с детства своим старшим другом – его верностью, его силой, даже тем, что Гай легко и непринужденно может излить душу, не жалея ни эмоций, ни смеха, ни слез. Как порой хотелось Марку вот так же запросто уметь раскрыть свое сердце! Но… Марк так не умел. Ну не умел и все! Может, поэтому и смущался подобным откровениям в других?
К тому же – все-таки! – он сердился на Га я за его мелочную опеку! И на всякий случай Марк напоследок заметил шутливым тоном:
– Ты бы поменьше хлопотал обо мне – может, твои страхи и рассеялись бы!
– Не обещаю, – серьезно вздохнул Гай, – и это в твоих же интересах! – Порою Га й будто совсем терял чувство юмора.
