— Ничем, чемо карго, — спешно отвечает женщина, — скоро уже будем садиться за стол.
(«Чемо карго» – моя хорошая).
Вхожу на просторную кухню, и мой взгляд цепляется за широкую спину Родиона.
Он стоит возле стола и под чутким руководством Гелы лепит хинкали.
Черная футболка аппетитно облегает тело и видно, как под ней перекатываются стальные канаты мышц.
Встаю напротив него, ставлю локти на гладкую поверхность и опираюсь подбородком о скрещенные руки.
Наблюдать за тем, как готовят мужчины – дикое удовольствие.
Есть в этом что-то завораживающее.
Родион одаривает меня своей сексуальной улыбкой, я отвечаю ему тем же.
Жадно исследую его напряженные руки.
Взгляд скользит по толстым венам, которые пробиваются сквозь татуированную кожу.
По длинным пальцам, которые точно знают что делают.
Смогла бы я остаться здесь жить?
И каждый день просыпаться рядом с этим настоящим мужчиной?
И каждый день отдаваться ему как в последний раз?
И каждый день слышать его «моя сладкая девочка»?
Но стоит только мне начать фантазировать о семье и детях, как мое настроение сразу же падает к нулю.
После незащищенного секса на пляже Родион купил мне экстренную контрацепцию.
Хотя я говорила ему, что сейчас у меня безопасные дни.
Не поверил.
А я и не стала больше что-то доказывать.
Мне тоже не нужны сейчас дети.
Я сама еще девятнадцатилетняя девчонка, которой нужно думать об учебе.
Беру бокал вина, который стоит рядом с Родионом, и делаю два больших глотка.
Ароматный алкоголь быстро согревает гортань.
— Будешь пробовать лепить, Вэра, — воодушевленно произносит Гела, и я тихонько смеюсь.
Ему сложно выговаривать «мое» простое имя.
Мужчина не обращает внимания на мою реакцию и протягивает пиалу с круглой лепешкой.
Дальше у нас начинается кружок «Очумелые ручки».
У Родиона отлично получается, все хинкали равны как на подбор.
У меня же – жалкая пародия.
Поэтому, чтобы не травмировать сердце Гелы и Софико, я оставляю затею с лепкой.
Мне доверяют ложку и велят помешивать воду в кастрюле.
Ужин выдается потрясающий.
Сидим на террасе под светом садовых фонарей.
Кожу ласкает еле уловимый ветерок.
Мы пьем вино и разговариваем.
Рука Родиона расслабленно лежит на спинке дивана, и кончики его пальцев поглаживают мое плечо.
— Ох, вы так красиво смотритесь, чэмо дзвирпасо, — с широкой улыбкой произносит Софико, и я бросаю на спокойного Родиона робкий взгляд.
(«Чэмо дзвирпасо» – мой дорогой).
— Софа, тебе больше не наливать, — насмешливо произносит Гела и берет ее пустой бокал.
Она возмущенно вскрикивает и шуточно отбирает свой бокал, ругая его на чистом грузинском языке.
Мы с Родионом смеемся.
Вдруг он наклоняется к моему уху и медленно шепчет:
— Пойдем на пляж купаться?
Сразу же смотрю на его загадочное лицо и понимаю, что ночь будет с огоньком.
Молча киваю и тону в его зеленых глазах.
*****
Пляж встречает нас лишь шумом морских волн.
Вокруг – ни души.
Но и пришли мы не на городской пляж, а ушли вдоль берега в сторону.
Все-таки мы планируем тут купаться голышом.
А потом и сексом заняться.
Нам не хочется, чтобы наши голые зады попались стражам порядка.
Я раздеваюсь первой, аккуратно складываю вещи на широкий камень.
Сверху кладу телефон.
На автомате прикрывая грудь, подхожу к шуршащим волнам и облегченно вздыхаю, когда теплая вода омывает мои ступни.
Здесь ветер сильнее.
Он разносит мои распущенные волосы по сторонам.
Играет с ним, запутывая длинные пряди.
