Было бы, конечно, здорово, если бы она прихватила и своих прелестных дочурок. Но вероятность поймать такой хет-трик[1] практически равнялась нулю, так как тетка предпочитала ездить на свой таинственный курорт в гордом одиночестве. Подозреваю, так она пыталась скрыть подробности чудесного омоложения даже от собственных дочерей. Чтобы те, в силу своего скудоумия, ненароком никому не разболтали ее секрет.
Лора старается все свободное время проводить на источниках. Выходные, каникулы, праздничные дни. Иногда уезжает всего на пару дней, а порой и на целую неделю. Даже представить сложно, насколько мне легче жилось бы, если бы вся троица отправлялась омолаживаться вместе.
Я поежилась. Зима — это, конечно, красиво, но довольно холодно. Особенно когда приходится топать ночью пешком. В обычные дни я напяливала лосины с начесом, чтобы не замерзнуть по пути домой, а сегодня так торопилась, что забыла обо всем. Надо признать, капроновые колготки греют так себе. Как мои одногруппницы умудряются ходить в них всю зиму, ничего себе не отморозив?
Я свернула на железнодорожные пути в надежде сократить дорогу до дома, уже слегка подрагивая от мороза, который забрался в мой худой пуховик. Похоже, еще и заболеваю. Должно быть, сказалось недавнее переохлаждение.
Напоминая о хорошем настроении, в наушниках заиграла моя любимая песня Синатры. Будто по заказу с неба повалили огромные белые хлопья. Не удержавшись, я стала ступать по рельсам в такт музыке, слегка пританцовывая.
— Летит снег, летит снег, летит снег...
Вот сейчас и согреюсь, если шевелиться буду!
Выудив из пакета яблоко, я с удовольствием вгрызлась в него. С этими выступлениями даже обед пришлось пропустить.
Ух, холодное. Но вкусное!
— ...если ты покрепче меня обнимешь, всю дорогу домой мне будет тепло! — продолжала подпевать я, не в силах сдержать безудержное веселье.
Уж если даже в обычную ночь сложно встретить хоть одного прохожего, то в рождественскую, да еще и вдоль железной дороги, это вовсе не реально. Я отмахнулась от неприятной мысли, что нормальные люди сейчас веселятся в кругу семьи, а на улице остаются только одиночки вроде меня. В общем, даже если и встречу кого-то, мое сумасшествие, скорее всего, спишут на праздник.
Я еще смеялась, когда боковым зрением уловила яркую вспышку. Вздрогнула от неожиданности и повернулась.
Невозможно разглядеть. Будто фейерверк, который почему-то несется в мою сторону.
Не может быть... Я, должно быть, сплю? Замерла, словно тело окоченело, а ноги приросли к земле. Да и толку от них? Бежать все равно нет смысла. Кричать — тем более. Он слишком быстр.
На меня мчался огромный хищник. Нереальных размеров. Шерсть, словно сотканная из электрических нитей. Глаза горели сапфировым огнем. Зверь зарычал так громко, что казалось, небо вот-вот расколется от этого грома вместе с моими ушными перепонками.
Я прикрыла голову руками, боясь оглохнуть. Он все-таки существует? Разве это не было сном?
Какая уже разница?
Приготовилась принять неизбежное и лишь закрыла глаза, когда огромные лапы дикого кота ударили в грудь, сталкивая меня в овраг.
Вот и сказочке конец...
Ректор
— Как вы находите концерт, мистер Артонт? — заискивающе пробормотала женщина, сидящая по правую руку от меня.
— Сносно, — отмахнулся я, давая понять, что не намерен вступать в диалог.
Как же мне надоело все это лицемерие и поддельные эмоции, вызванные архонтской притягательностью! Должность ректора обязывает присутствовать проводимых академией мероприятиях. Хотя вряд ли правила смертных применимы к Архонтам. Но я пришел сюда, ведомый личным интересом.
