Делаю, как он велит.
Если я правильно поняла, то Рустама можно смягчить. Слезами и покорностью.
Он не любит слезы и любит покорность.
Переступаю порог, окунаясь в полную темноту. За нами захлопывается дверь, и сердце где-то в пятках тормозит.
- И где ты была?
Я ошиблась. Думала, он успокоился, но ярость в его голосе была едва сдерживаемой.
На мое молчание он злится еще больше. Оттесняет меня к стене, взглядом недобрым в мои глаза впивается.
- Отвечай.
Тело сковывает судорогами. Все требуют от меня информацию. Угрожают, спрашивают, подпирают.
А вдруг он уже знает о нашей встрече с Альбертом? Поэтому так летел домой… чтобы здесь убить, наверное.
- Рустам… Я должна тебе кое-что сказать.
Голос подводит. Легкие сводит от страха. Хочу сказать, что это все неправда. Что Альберт заставил, что Миша – просто мой друг.
- Почему ты не отвечала на звонки?
- На звонки? – шепчу хрипло.
- Мне из института тебя забрать и наручниками к батарее сковать? Запретить учиться, работать, дышать? Или ты все-таки будешь слушаться?
Он упирается в мою щеку. Дышит тяжело, сцепив челюсти. Руки его к моей груди прикасаются.
- Завтра же документы забираешь. На заочное перейдешь. И жить у меня будешь.
Напряжение вынуждает эмоции вырваться наружу. Меня трясет до невозможности.
Я начинаю реветь, а Рустам хватает мое лицо и хмурится зло. Ожесточенно в плен берет.
- Это что такое? Родная…
Запирает входную дверь, чертыхаясь. Мое безвольное тело подхватывает и только лишь в ванной отпускает.
Сажает на машинку стиральную так, что ногами до пола не дотягиваюсь.
Я обвожу затуманенными глазами ванную. Белоснежная, не под стать Басманову. И огромная. Шум воды пробивается сквозь панику.
Сильные пальцы Рустама вытирают слезы. Щеки влажные, губы соленые…
- Меня испугалась, да?
Его хриплый шепот упирается в висок. Горячее дыхание губ касается. Тело еще дрожит – оно не отошло от пережитого.
- Девочка моя, родная. Не смей игнорировать мои звонки…
- Я не знала, что это ты звонишь…
Безжалостно вру.
А он подхватывает меня под коленями, на себя тянет и заставляет ногами его бедра обвить.
Я со страхом упираюсь в его жесткую грудь. Когда только он успел стянуть футболку?
В ужасе распахиваю глаза и встречаю его возбужденный взгляд. Чувствую его желание между разведенных ног. Оно упирается так сильно, требовательно. И его руки принимаются стягивать с меня одежду. Резко, жадно, до боли.
- Подожди… пожалуйста… Нет, нет!
Трепыхаюсь в его руках. А он платье задирает и тонкий капрон рвет безжалостно.
Секунда, и преграды нет.
Обнаженных бедер касается горячий воздух. Вода шумит, он ведь для меня ванну набирал.
А теперь… теперь целует нещадно, губы в кровь раздирая. На бедрах следы от своей пятерни оставляет. Шире колени разводит, белье рвет напополам.
Я задыхаюсь под его напором.
Прямо здесь ведь овладеет. В своем доме, в логове зверя.
- Рустам… пожалуйста, - хныкаю, уворачиваясь от его поцелуев.
А он ремень остервенело расстегивает, бляшкой звеня. Белье свое приспускает и меня смотреть заставляет на свой огромный орган.
О, боже…
Беспомощно глотаю воздух губами.
А он хватает меня за шею, притягивает к себе ближе и ворваться пытается.
Боже, он меня порвет.
Из глаз брызжут слезы. Я хватаюсь за его плечи, чтобы не упасть, а Рустам без разрешения шею кусает. Свои отметины на моей коже оставляет.
- Что ты делаешь со мной, родная… - цедит сквозь зубы.
Он безумен.
