Рустам чертыхается и резко встает. Здесь все было предусмотрено. Вода, вино, влажные салфетки. Я взяла из его рук предложенную тряпку, он смочил ее жидкостью.
- Вытрись и оденься… замерзнешь, - велит Рустам.
Делаю все, как он сказал. Краем глаза замечаю, как он со злостью стягивает защиту. Она порвалась. Рустам закончил в меня.
- Что… что делать? – шепчу испуганно.
Рустам выглядывает за пределы корзины. Я быстро натягиваю белье и оглядываюсь. Здесь было очень много места для двоих… здесь произошел мой первый раз.
- Ты как? Тебе нужна кислородная маска? – оборачивается.
Качаю головой. Он выкидывает маску подальше.
- Получается, нас контролируют?
- Да, мы тросом привязаны. Все безопасно по нулям. Спустят на землю, когда я захочу.
Рустам подходит ближе и опускается на одеяла. Заполняет бокал янтарной жидкостью и немного протягивает мне. Кусочек шоколада тоже отправляется в мой рот. Все это сопровождается темным взглядом Басманова…
- Мы с тобой это повторим.
Припечатывает. Обещает. Угрожает.
- А пока на землю пора. Знаешь, что такое экстренная контрацепция?
Я моргаю растерянно.
- Сейчас повезу в аптеку. Мне в ближайшее время дети не нужны, Полина. Они сделают меня язвимым.
Рустам смотрит на меня пристально. Взгляда отвести не позволяет. И добавляет тихо, но четко:
- Но дети у нас обязательно будут, родная.
11. Глава 11
- Не расскажешь, что это за картина, Полин?
Голос брата звучит совсем близко и неожиданно. Мужская рука опускается на мое плечо, и мы вместе с Максимом смотрим на произведение искусства.
Рустам обещал подарить самую лучшую картину из своей коллекции.
Рустам подарил. Прямо на воздушном шаре.
- Это подарок, - шепчу уклончиво.
- Дорогой подарок. От черта Басманова?
Не замечаю злости в вопросе брата. Погружаюсь в себя и собственные мысли.
На картине было изображено сердце. Некрасивое, потому что реалистичное, настоящее, кровавое. Написано оно грубо, размашисто и блекло – именно так пишут в высоком искусстве.
Немного страшное сердце… Это был подарок в стиле Басманова. Я отказывалась, а он пригрозил, что если не приму, то он подарит свое. Прямо из груди вырвет – со всеми вытекающими.
Шутил, но шутки у него всегда были страшные…
А после воздушного шара он отвез меня в аптеку. Купил бутылку воды и неизвестные мне таблетки, а в машине заставил выпить лекарство прямо из его рук.
- Высунь язык, - велел Рустам, - а теперь глотай.
До сих пор помню, как он внимательно следил за каждым моим глотком. Я не знала: может, у Басманова действительно была целая очередь из женщин, мечтающих забеременеть от него? Но я в эту очередь точно не входила, и поэтому с радостью выпила таблетку.
И больше он не появлялся. Две недели ни слуху, ни духу. Только картина с разодранным сердцем напоминала о нем… и моем предательстве.
- Я выполнила все, что он хотел.
Поворачиваюсь к Максиму, устремляясь в его объятия. Брат обнял меня крепко, заставив мое тело откликнуться на боль. В некоторых местах тело еще помнило Рустама.
- Надеюсь, что скоро у нас все наладится, Полин. Я работаю над этим. И Карину пытаюсь забыть… Клянусь, что пытаюсь.
Брат любит ее. Но теперь не может приблизиться к ней даже на сто метров.
- Я люблю тебя, Максим.
- И я тебя, сестренка.
***
Больше двух недель прошло как в тумане. Я давно не видела Рустама и готова была днем и ночью молиться, чтобы Басманов действительно оставил меня в покое.
