Дамиан усмехался про себя – ох, уж эти пророчества, испортят девчонке жизнь. Раз в год и сам Король получал свое пророчество, обычно в Главном Замке ведьм. Но иногда он заглядывал и в другие замки, путешествуя по стране. А вот Дамиану было за счастье попутешествовать и по самому замку, хоть и в компании двух стражников, и с оковами на руках. Все равно это было лучше, чем сидеть в одиночестве в своей комнате, мучиться от действия разных зелий и настоев, которыми пичкала его Герата.
Сегодня было особенно плохо. Его внутренности горели, и он ничего не мог с этим сделать. Так и должно было быть, это действие лекарства. Оттого оставалось только терпеть. Боль утихла только к полудню следующего дня. Измотанный, голодный, Дамиан лежал на кушетке, когда услышал тихое пение. Старая-старая баллада о любви, напеваемая совсем еще детским голоском, доносилась из-за стены. Дамиан хорошо знал эту песню, когда-то давным-давно.
Дамиан собрал все свои последние силы и встал с кушетки. Опираясь на все, что попадалось ему на пути, он добрался до того места, откуда лучше всего были слышны звуки песни, и плюхнулся на пол. Пение резко прекратилось. Дамиан прислонился спиной к стене, согнул одну ногу в колене и устроил на нем локоть. Откинул голову так, чтобы затылком опереться о стену, и, едва ворочая языком, сказал:
– Спой еще. Прошу.
Вокруг стояла мертвая тишина. Она ушла. Испугалась его, и ушла. Конечно, а как же могло быть иначе.
Песня вдруг полилась снова, голос немного дрожал, видимо от страха. Вампир закрыл глаза, расслабился, вспомнив свою прошлую жизнь, еще до заточения и проклятой войны, принесшей ему только разочарование.
Песня закончилась, и голосок умолк. Несколько минут Дамиан сидел в тишине, но потом все-таки решился спросить:
– Ты еще здесь?
Ответ он услышал только через долгую минуту:
– Да.
Видимо она раздумывала – стоит продолжать с ним разговаривать или нет. В том, что это девушка, сомнений не было. Причем та самая, что плакала здесь чуть больше месяца назад.
– Откуда ты знаешь эту песню? – спросил Дамиан.
– Одна странствующая ведьма научила.
– Красивая песня.
– Да.
Вновь наступила тишина. Странно, но она давила на Дамиана. Нужно говорить, хоть что-нибудь.
– Где ты? Что там делаешь?
Опять тишина. Ушла…
– Читаю.
Нет, не ушла. Почему-то это было облегчением.
– Другим не нравится, что я много читаю. Им больше нравится пробовать друг на друге разные заклинания.
– А тебе не нравятся заклинания, – констатировал Дамиан.
Опять тишина.
– Я не умею.
– Что – не умею? – не понял Дамиан.
– Колдовать не умею.
– А как же ты учишься на ведьму? – удивился Дамиан.
Вздох, такой тяжелый и полный горечи.
– Простите, что помешала вам отдыхать…
Шорох поспешных сборов. На Дамиана снова навалились тоска и одиночество.
– Постой! – изо всех оставшихся сил закричал он в стену. – Прошу, не уходи! Поговори со мной еще немного!
Но ответа не последовало. Она все-таки ушла. Почему? Почему ему стало так тяжело выносить свое одиночество именно сейчас? Почему долгие двести лет ему было наплевать на все вокруг, и одному, в кромешной тьме и тишине ему было вполне терпимо? Почему тьма и тишина так душат сейчас?
– О чем?
Она еще здесь? Не может быть! Он ухватился за эту соломинку:
– О чем хочешь! Например, почему ты не можешь колдовать? Ваш Камень должен наделять силой.
– Камень принял меня в ученицы, но я не могу выполнить ни одного, даже самого простейшего, заклинания, – вздохнула девушка. – Преподаватели видят во мне магический дар, но… я могу только зелья варить.
