Читать онлайн Лилиан Марлоу - Музей кошмаров. Сборник

Дэвид Карвер стоял перед чугунными воротами усадьбы Блэквуд-холл, и его пальцы непроизвольно сжали конверт от адвоката так сильно, что бумага затрещала по швам. Письмо, завернутое в желтоватый пергамент, источало странный коктейль запахов – лавандового одеколона, смешанного с чем-то сладковато-кислым, напоминающим испорченные ягоды. Этот запах вызывал в памяти образы пыльных склепов и гробов, будто письмо десятилетиями хранилось между сложенных рук покойника, пропитавшись тленом и смертью.

Ветер шевелил листья старых вязов, обрамлявших подъездную аллею, и их шепот звучал как предостережение. Дэвид вздрогнул, когда холодные капли дождя упали ему на шею, пробравшись под воротник поношенного пальто. Он поднял глаза на массивные ворота – их кованые прутья, украшенные витиеватыми узорами, напоминали сплетенные пальцы скелетов.

– Вы точно уверенны, что хотите здесь жить?

Голос за спиной заставил Дэвида обернуться. Отец Мэтью, местный священник, стоял в нескольких шагах, его морщинистое лицо было бледным под капюшоном выцветшей рясы. Старик крестился дрожащей рукой, а его воспаленные глаза не отрывались от остроконечных шпилей особняка, видневшихся сквозь деревья. Запах плесени и ладана, исходивший от его одежды, смешивался с тяжелым ароматом влажной земли после дождя.

– Последние владельцы… – голос священника сорвался на шепот, и он сделал шаг назад, будто сам дом мог его услышать. Его пальцы сжали деревянный крест на груди так сильно, что суставы побелели.

– Умерли. Знаю, – Дэвид резко оборвал его, не в силах сдержать раздражение. Каждая минута в этом месте усиливала странное беспокойство, поселившееся у него в груди с тех пор, как они свернули с главной дороги.

За его спиной, в потрёпанном грузовике с полустёртой надписью «Карвер & сын» на борту, София укачивала Лору. Через грязное, покрытое каплями дождя стекло он видел, как его двенадцатилетняя дочь прижималась к матери, её обычно румяные щеки теперь были бледными, как мел. Маленькие пальцы впивались в рукав Софииного кардигана, оставляя морщины на ткани. За последний час девочку вырвало уже дважды – первый раз, когда они проезжали мимо старого кладбища на окраине городка, и второй, когда свернули на эту проклятую лесную дорогу, ведущую к усадьбе.

Дэвид провел рукой по лицу, ощущая, как дрожь пробегает по его телу. Ветер усилился, принося с собой запах гниющих листьев и чего-то еще – металлического, напоминающего кровь. Он повернулся к воротам и толкнул их. Ржавые петли заскрипели, издавая звук, похожий на стон. Аллея перед ними была усыпана гравием, который хрустел под ногами, как кости.

Где-то в глубине леса каркнула ворона, и этот звук эхом разнесся между деревьями. Дэвид почувствовал, как холодный пот стекает по его спине. Он не знал тогда, что это был не просто ветер, шевеливший листья, и не просто старая усадьба, ожидавшая их впереди. Это было что-то гораздо более древнее и куда более голодное. И оно уже обратило на них свое внимание.

Ещё три месяца назад их жизнь казалась стабильной и предсказуемой. Они жили в светлой, просторной квартире в престижном районе Бостона, где по утрам в окна заглядывало солнце, а из соседнего кафе доносился аромат свежесваренного кофе. Дэвид преподавал литературу в местном колледже, наслаждаясь уважением коллег и студентов, а София успешно работала в известном архитектурном бюро, где её проекты регулярно получали одобрение заказчиков.

По вечерам, уютно устроившись на диване с чашкой чая, Дэвид часто читал вслух черновики своего романа "Тени прошлого", над которым работал пять долгих лет. София внимательно слушала, делая замечания, а Лора рисовала иллюстрации к отцовской книге, мечтая однажды увидеть её на полках магазинов.

Но всё изменилось в тот день, когда вышел долгожданный тираж. Критики разнесли книгу в пух и прах, называя её "банальной", "лишённой оригинальности" и "вторичной". "Литературное обозрение" написало особенно жёсткую рецензию: "Карвер пытается играть в большую литературу, но его проза так же глубока, как лужа после дождя". Продажи провалились, а издательство, недовольное результатами, потребовало вернуть аванс – сумму, которую они уже потратили на ремонт ванной и обучение Лоры в частной школе.

– Мы потеряем квартиру, – София тогда сидела на кухне, сжимая в дрожащих руках письмо из банка. Её обычно аккуратный маникюр был обгрызан, а под глазами залегли тёмные круги. – Залоговая стоимость не покрывает долг. Они дают нам месяц, чтобы освободить жильё.

Дэвид помнил, как опустился на стул рядом с женой, чувствуя вкус поражения на языке. Он провёл пальцами по строке с суммой долга – цифры казались ему теперь каким-то абсурдным, злым фарсом. Лора в это время делала уроки в своей комнате, не подозревая, что скоро им придётся покинуть дом, который она любила.

Именно тогда, словно в насмешку судьбы, пришло это письмо. Конверт из плотной бумаги с тиснёным гербом юридической фирмы "Хартфорд и сыновья". Дэвид разорвал его дрожащими пальцами, не сразу понимая, что держит в руках.

«Уважаемый мистер Карвер. Согласно завещанию двоюродного дяди вашей супруги, Альберта Блэквуда, вам переходит в собственность особняк Блэквуд-холл, расположенный в графстве Эссекс, штат Массачусетс…»

София, прочитав письмо, побледнела. Она вспомнила странные истории, которые рассказывали о её двоюродном дяде – о его внезапных отъездах по ночам, о коллекции странных артефактов, о том, как он запрещал служанкам подниматься на третий этаж особняка. Но выбор у них был невелик – либо принять это неожиданное наследство, либо оказаться на улице с двенадцатилетней дочерью на руках.

Решение далось нелегко. Две недели они обсуждали возможные варианты, но каждый вечер разговоры заканчивались одинаково – у них просто не было другого выхода. Последней каплей стало письмо от управляющего банком с напоминанием о выселении. В тот вечер Дэвид молча положил ключи от квартиры на кухонный стол и начал собирать вещи.

Дэвид с усилием распахнул тяжелые чугунные ворота, которые пронзительно завизжали на ржавых петлях, будто живое существо, протестующее против вторжения. За воротами открывалась аллея, обрамленная полумертвыми вязами, их искривленные стволы покрытые лишайником напоминали скрюченные спины стариков. Густые ветви деревьев сплетались над головой, образуя зловещий туннель, где редкие лучи солнца пробивались сквозь листву, оставляя на земле пятна, похожие на кровавые подтеки.

Гравий под ногами хрустел странно гулко, словно под дорогой были пустоты. Дэвид сделал несколько шагов вперед, когда внезапный голос заставил его вздрогнуть:

– Эй, новенькие!

Из-за разросшегося куста бузины неожиданно вывалился мужчина в рваной, когда-то синей униформе почтальона. Его лицо, покрытое неопрятной щетиной, было красно от постоянного пьянства, а мутные глаза с желтыми белками бегали из стороны в сторону. Когда он заговорил, в воздухе распространился тяжелый запах самогона, смешанный с прогорклым дыханием.

– Вы… вы в Блэквуд-холл? – он захихикал, обнажая ряд кривых зубов с зияющей дырой на месте переднего. – Ох, мистер писатель, – он сделал театральный поклон, едва не падая, – вам бы лучше в землянке жить, чем тут. В землянке хоть крысы не разговаривают по ночам!

Дэвид почувствовал, как по его спине пробежали мурашки, а руки непроизвольно сжались в кулаки.

– Почему ты так говоришь? – спросил он, стараясь сохранить спокойствие.

Пьяница наклонился ближе, и Дэвид почувствовал, как его тошнит от запаха гнили, исходящего от человека. Почтальон оглянулся по сторонам, словно боясь быть услышанным, затем прошептал:

– Потому что старый Блэквуд строил дом на детских костях. – Его глаз дернулся в странном тике. – Говорят, каждую ночь они…

Резкий звук захлопывающейся дверцы грузовика прервал его. София, бледная как мел, стояла рядом с автомобилем, крепко держа за руку Лору, лицо которой было скрыто в складках материнской одежды.

– Дэвид, хватит, – сказала София твердо, но Дэвид видел, как дрожат ее губы. – Лоре и так плохо. Мы должны ехать.

Пьяный почтальон отступил назад, его лицо внезапно исказилось страхом.

– Да, да, езжайте, миссис, – забормотал он, крестясь дрожащей рукой. – Только не говорите потом, что Джек Мэллоун вас не предупреждал.

Он шаркающей походкой заковылял прочь, но через несколько шагов обернулся и крикнул:

– И не пускайте девочку на третий этаж! Там их любимое место!

Его смех, похожий на карканье больной вороны, долго звучал за их спинами, пока они медленно ехали по аллее к ждущему их дому. Лора, бледная и молчаливая, прижалась к матери, а Дэвид сжал руль так сильно, что его костяшки побелели. В зеркале заднего вида он видел, как фигура пьяницы постепенно исчезает в тумане, но его предупреждение уже поселилось в их сердцах, как семя будущего ужаса.

Блэквуд-холл возник перед ними внезапно, как кошмар, материализовавшийся из осеннего тумана. Когда грузовик медленно выехал на расчищенную площадку перед особняком, все трое замерли, пораженные зловещим величием открывшейся картины.

Трехэтажный особняк возвышался над ними, его готические очертания неестественно четко выделялись на фоне хмурого неба. Высокие стрельчатые окна с переплетами, напоминающими паутину, отражали серый свет, словно слепые глаза. Деревянные ставни, некогда окрашенные в темно-зеленый цвет, теперь почернели от времени и влаги, местами отставая от стен, будто пытаясь вырваться на свободу.

Кирпичная кладка фасада, которая должна была быть теплого красного оттенка, потемнела до грязно-бурого цвета, словно стены пропитались копотью невидимого пожара. В нескольких местах между кирпичами пробивался плющ, его цепкие усики напоминали бледные пальцы, сжимающие дом в мертвой хватке. Центральный фронтон украшала полустертая резьба – странный гибрид растительного орнамента и человеческих фигур с неестественно вытянутыми конечностями.

– Боже… – прошептала София, непроизвольно сжимая руку Лоры. Ее пальцы дрожали, а глаза широко раскрылись от смеси страха и очарования.

В этот момент Лора резко дёрнулась, как от удара током. Её лицо исказилось гримасой боли, она судорожно схватилась за живот и упала на колени, вырвав прямо на серый гравий подъездной дороги. Рвота была странного желто-зеленого оттенка, с вкраплениями чего-то темного, что Дэвид предпочел не разглядывать.

– Мам… – хрипло позвала Лора, когда приступ закончился. Она подняла голову, и Дэвид увидел, как зрачки дочери неестественно расширились, почти полностью заполнив радужную оболочку. – Там… в окне на третьем этаже…

Дэвид медленно поднял взгляд, следуя за дрожащим пальцем дочери. Третье окно справа – оно было чуть уже других, с арочным завершением. В первый момент оно казалось пустым, просто темным прямоугольником в стене. Но затем он заметил…

На подоконнике, будто только что поставленная кем-то невидимым, стояла кукла. Фарфоровое лицо с нарисованными румянами и стеклянными глазами было обращено прямо к ним. Её кружевное платье, некогда белое, теперь пожелтело от времени, а одна рука была поднята в странном жесте – то ли приветствие, то ли предупреждение.

Самое жуткое было в её глазах. Даже с такого расстояния Дэвид мог разглядеть, как в них отражается свет – будто кукла действительно смотрит на них, следит за каждым движением.