Получилось! Впрочем, мама, как оказалось, предвидела такую возможность.
– Девочка моя, очень непросто знать, что тебе предстоит на годы вперёд, – хмурилась строгая мама, неожиданно появившаяся в прозрачной глубине линзы монокля. – Даю тебе десять секунд, чтобы над этим подумать. Если не снимешь монокль и не поправишь системное время в комнате, я продолжу…
Аби не отступила. И просмотрела ролик, который должен был стать доступным только на её следующий, шестнадцатый, день рождения.
А потом… Видимо, Аннего не зря разглядела у девочки задатки охотника. Аби почти не слушала, что мама ей говорила, так как уже знала, что сделает дальше.
За окошком светлело всё явственней, утро вступало в свои права, но Аби действовала быстро – сначала отправила системное время на пять лет вперёд. Сообщения всё ещё появлялись! Потом на десять. Всё то же! Потом пошли уж совсем какие-то нереальные сроки…
Всего Аби насчитала двадцать семь новых поздравлений с днём рождения, не считая остальных роликов. До сорока двух её лет! И в каждом поздравительном послании мама что-то советовала, ставила какие-то задачи… Это был план. План на всю жизнь!
Мамин план весь был наполнен важными делами. Что-то выглядело вполне понятным и даже очень разумным. И от этого становилось только обиднее.
Но кое-что просто не укладывалось в голове. Никак. Совсем. Выяснилось, что в двадцать лет Аби должна родить сына! Мама приказывала ей родить ребёнка! К определённому сроку! А дальше там что-то ещё куда более ответственное намечалось, к чему-то надо было основательно готовиться – разбираться сил уже не осталось…
Аби ощупала свой живот. Она уже целовалась пару раз с мальчишками, но каких-то отношений, которые можно было бы назвать серьёзными, у неё ещё ни разу не случалось. Девочкам в интернате давали некоторые гендерные знания, способствующие воспроизводству населения, и Аби теоретически понимала, как это: родить ребёнка. Представляла, как за ним ухаживать. Но ещё ни разу в жизни серьёзно не думала на эту тему, даже не пыталась представить себя в роли матери не в девчачьей игровой комнате, а в реальности. Она вон сама ещё по потерявшейся маме плачет…
И уж совсем не могла предположить, что в этой области могут быть какие-то родительские указания!
Какое-то время Аби безуспешно пыталась понять, что же задело её больше всего. Потом решила, что цифры…
Сорок два года! Аби в тот момент вообще не была уверена: живут ли люди так долго? На самом деле, а не по учебнику антропологии. Дело в том, что круг её общения не включал никого старше сорока. А это всего лишь значит… Значит, мама за ней не вернётся никогда! Она оставила её до конца жизни!
В окошко заглянул малиновый краешек солнца. Но новый день для Аби пока так и не наступил. В её голове была ночь. Лёжа на кровати, она плакала и загибала пальцы на руках, считая годы своей жизни, которые уже совершенно точно проведёт без мамы. Надеясь, что знания простейшей арифметики изменили ей…
В день рождения имениннице или именнику разрешалось пропускать утреннюю зарядку. Но это была единственная поблажка. Порядки в интернате были строгие.
Аби решила сегодня не ходить и на завтрак – всё равно в горло бы ничего не полезло. Зарядка и завтрак – в сумме это давало около часа. Для Аби и это было сейчас важно.
Ни горячий, ни холодный душ не вернули мозги на место. Аби машинально оделась, поправила идеально подогнанный интернатовский комбинезон, который на вешалке в шкафчике всегда сам собой расправлялся за ночь. Нацепила серёжки, мамин амулет и серебристые тонкие колчеки-браслетики на оба запястья – ну, в общем, все разрешённые в учебный день украшения сразу.
