Проводив Патрикеева взглядом, Вербин вернулся в машину и вновь набрал номер Наиля.
– Да?
– Это майор Вербин, Московский уголовный розыск.
– Я зафиксировал ваш номер.
«Зафиксировал»? Слово почему-то резануло слух.
– Хотел узнать, вы не пересмотрели расписание на следующую неделю? Мы сможем встретиться?
– У меня не будет свободного времени.
– Вы настолько заняты?
– Да, настолько. Перезвоните через неделю.
Зарипов прервал связь, оборвав Феликса на полуслове, и было очевидно, что перезванивать не имеет смысла. Судя по всему, Наиль считает, что исполнил свой гражданский долг, и не хочет тратить время на разговоры о мёртвой подруге.
Или у него были другие причины избегать общения с полицией, например, он не был уверен, что сможет провести встречу так, чтобы не оказаться заподозренным в совершении преступления.
– Тут есть над чем подумать… – Вербин посмотрел на часы и хмыкнул: до встречи с Нарцисс оставалось ровно столько времени, чтобы добраться до улицы Сергия Радонежского, найти нужный дом и подняться в квартиру.
Из дневника Виктории Рыковой
«Смерть – это всегда тайна.
Всегда мистическое действо, не поддающееся объяснению. И даже осмыслению – как можно осмыслить то, чего не знаешь?
Мы пытаемся разрушить её – тайну – точными формулировками причин, говорим о болезнях и пьяных водителях, трагических случайностях и злом умысле, навалившейся депрессии и внезапном помутнении… пытаемся объяснить смерть с рациональной точки зрения, забывая о том, что она всегда тайна и ничто в этом мире неспособно приоткрыть её завесу, потому что тайна смерти уходит в мир другой. Даже болезнь, такая, казалось бы, понятная причина, позволяющая с некоторой точностью предсказать и саму смерть, и даже её время, даже болезнь не рассеивает мистический туман – ведь мы не знаем, почему заболел именно этот человек? Как получилось, что пьяный водитель именно в это мгновение вывернул руль? Почему оборвался трос лифта и не сработали тормоза? Почему? Как так получилось? И почему именно с этими людьми? Потому что пришло их время?
Потому что судьба?
А что мы знаем о судьбе? Мы управляем ею? В какой-то мере да. Мы выбираем, с кем пойдём вперёд – в следующий день или следующие годы; принимаем решения, влияющие на наше будущее; строим планы и претворяем их в жизнь. Или пытаемся претворить. Но не знаем, успеем ли?
Ведь смерть – это всегда тайна.
Но как жить тем, для кого завеса этой тайны неким образом приоткрылась? Как быть тем, кто знает и КАК, и даже – КОГДА? Какие планы нам строить?
Что мне делать?
Я много размышляла на эту тему… стала размышлять после того, как справилась с навалившимся ужасом… не могла не размышлять. Открылась ли мне тайна или всё дело в расшатанных нервах, как пыталась убедить меня фея-крёстная? Моя первая фея-крёстная… я не хочу называть врачей – врачами, и больше не буду. Они мои феи-крёстные, честно пытающиеся помочь мне вынырнуть из омута, в котором я тону… Или тонула… Не важно… Они пытаются помочь – вот что важно. И первая фея-крёстная сказала, что всё дело в нервах…
Как бы я хотела ей верить!
И ведь у меня почти получилось. На какое-то время. Потом видения вернулись и стали жёстче. Я стала видеть не только себя мёртвую, но себя умирающую. А потом стала чувствовать себя умирающей, переживая все те страшные ощущения, что сопровождают предназначенную мне смерть…
Или не предназначенную?
